— Хм.
— Так вот. Успешная океанографическая экспедиция, признанная и оцененная нами. Награды за идеи и предложения с успехом примененные в Королевском флоте. Может быть… даже в рыцарство его можно возвести. Представьте, какой вес он получит среди этих болотных лягушек? Или вы думаете, зачем он собирает эти побрякушки по туземным странам? Уже обвешан ими как рождественская ель игрушками.
— Допустим, — после пары минут раздумий ответил премьер-министр. — Но вы уверены в том, что Владимир будет воевать с русским Адмиралтейством?
— Если мне верно донесли мои люди, а в них сомневаться у меня нет оснований, у Владимира и княгини Юсуповой роман. Чувства. Говорят, что он каждую неделю присылает ей письмо, а она, с радостью читает его. Отвечает. И ждет нового.
— Ну и что с того? — Пожал плечами Гладстон. — Мне кажется, что он напротив должен быть благодарен этим лягушкам, что они освободили ему любимую женщину.
— Вы недооцениваете княгиню. Она видела, что Владимир может создать массу проблем русским адмиралам и постарается этим воспользоваться, чтобы отомстить. Мужа-то она может и не любила, но детей…. Если бы в том пожаре не сгорели дети, то да, я с вами согласился. Теперь же ее душа жаждет крови. И Владимир, чтобы сделать приятное своей возлюбленной, преподнесет ей головы виновных.
— Говорите, но не заговаривайтесь! — Одернул его премьер-министр.
— Извините. Головы исполнителей, — лукаво улыбнувшись, поправился министр иностранных дел. — Даже если их роман для нее всего лишь легкий флирт, это не имеет никакого значения. Она — вдова. Богатая и имеющая вес в обществе. И красивая. Ей есть что предложить Владимиру и чем его завлечь. Потому что Владимир обладает достаточным умом и изощренной дьявольской фантазии, чтобы превратить в ад жизнь русского Адмиралтейства. Но чем больше у него будет вес бортового залпа, тем сильнее он станет их бить.
— Значит наградить… — задумчиво произнес Гладстон. — Где он сейчас?
— Пару часов назад пришла телеграмма из Гибралтара о том, что наблюдают 'Испаньолу'.
— Чертов шутник… — фыркнул Гладстон. — Хорошо. Распорядитесь его встретить и с почестями пригласить в Портсмут. Я поговорю с королевой. Боюсь, что этот цирк без нее нам не провернуть.
28 сентября 1892 года. Мировой океан. Пролив Ла-Манш
Владимир стоял на мостике, когда его 'Испаньола' пропустила по траверзу Плимут. До Санкт-Петербурга было дня два пути. От силы. И он нервничал все больше и больше. Ибо если кто прознал про золото, то только здесь в Ла-Манше его и нужно вязать. Тепленьким.