— Одна из немногих, которые храню. Выкинул бы их все, но, боюсь, дочь однажды захочет узнать, как выглядела ее мать.
У Лизбет на фотографии длинные темные волосы и худое лицо. Улыбается, но не слишком убедительно. Снимок обрезан. Вспоминаю его изначальный вид, тогда жертвой ножниц пала коляска с маленькой Эммой. Когда я впервые увидела фото, меня поразило то, что Лизбет не смотрит на малышку и не притрагивается к ней. Снимок сделали на улице, в тумане; мать от дочери отделяла тонкая полоска белого света.
Сочувствую женщине, изображенной на фотографии. У нее темные мешки под глазами, а футболка в тех местах, где облегает набухшую грудь, промокла от молока. Судя по глазам и позе, Лизбет по-прежнему страдает от последствий тяжелых родов, завершившихся экстренным кесаревым сечением; боль, которую не могу себе вообразить.
В полдень Джейк звонит и говорит, что вылетает следующим же рейсом.
— Может быть, это и есть тот перерыв, который был нам нужен. — В его голосе явственно слышится оптимизм.
В течение дня на www.findemma.com приходят сотни писем. На следующее утро, сидя за пиццей в закусочной неподалеку от штаба, Джейк болтает о том, что мы сделаем, когда Эмма вернется: поедем в Диснейленд, отправимся на Аляску. Не напоминаю, что всего несколько дней назад он буквально сочился манящей уверенностью в печальном конце Эммы на дне морском. Этот большой парень самый уравновешенный человек из всех, кого я знала; ему не были свойственны внезапные перемены настроения или категорический отказ от собственных суждений. Теперь же мистер Собранность меняется что ни день, и невозможно предугадать, в каком настроении он окажется на этот раз.
Прежде столь аккуратный, Джейк дважды роняет вилку на пол и засыпает крошками всю рубашку.
— Ты в порядке?
— Я не спал. Уже давно. Может быть, неделю. На прошлых выходных прибирался в гараже. Представляешь? Делал уборку в гараже, как будто это важно. Обыскал каждый угол, каждую щелку в городе по сто раз подряд, опросил всех, кто только попался на глаза. Не мог заснуть, то и дело направлялся в комнату Эммы, но всякий раз мне недоставало смелости туда зайти. Нужно было чем-нибудь занять полночные часы. Наведение порядка в гараже показалось очень стоящим делом.
Я знаю, что имеется в виду насчет заполнения часов. Дэвид, отец Джонатана, убеждает меня снова заняться работой. «Вовсе не обязательно работать в полную силу. Просто делай что-нибудь там и сям, чтобы не утратить навык, пока не будешь готова». Он утверждает, будто какое-нибудь занятие — первая стадия возвращения к нормальной жизни.