Сижу в машине, наблюдаю за почтальоном и спорю сама с собой. После стольких визитов на Ошен-Бич так же страшно оказаться правой, как и ошибиться. Примерно через полчаса почтальон сворачивает салфетку, засовывает в пустой стакан, слезает со стены и бросает мусор в урну, а потом садится в машину и включает музыку.
Подхожу к нему и улыбаюсь.
— Чем могу помочь? — Он снимает наушники.
— Вы что-нибудь о ней знаете? — показываю фотографию Эммы.
— Та девочка, которая пропала где-то неподалеку?
— Может быть, вы ее видели в тот день?
— Простите?
— Вы были здесь двадцать второго июля — в тот день, когда она пропала. Я видела вашу машину на парковке.
— Увы, я начал работать только в сентябре.
— Не знаете, кто работал здесь до вас?
— Смит. Отличный парень, семьянин, сейчас в больнице. Рак легких.
— А эти люди вам знакомы? — показываю портреты серфингиста и его спутницы.
Почтальон несколько секунд разглядывает лица, чешет затылок, потом качает головой:
— И рад бы помочь, мисс, но я никогда их не видел.
Еще полчаса сижу в машине и наблюдаю, потом еду домой. Начинается дождь. На тротуаре перед моим домом кто-то голубым мелком расчертил классики; теперь от них остался лишь едва заметный контур. В одной из клеточек лежит размокший тряпичный мячик.
Вечером звоню детективу Шербурну. Трубку берет его жена, и я даже не успеваю представиться, как она говорит мужу:
— Это Эбби Мейсон.
— Добрый вечер, — отзывается Шербурн.
— Простите, что беспокою. Нет ли новостей?
— Нет.
На заднем фоне кричит ребенок.
— Как поживает малыш? — спрашиваю.
— Хлопот полон рот, но оно того стоит.
— Ужин готов, — доносится голос жены. — Ты уже накрыл на стол?
— Почти, — отвечает Шербурн и вновь обращается ко мне: — Как у вас дела?
— Терпимо.
Пауза. Слышен шум на том конце провода — звон посуды, голоса детей.
— Послушайте, Эбби, вы же знаете, я позвоню, если мы что-нибудь узнаем.
— Конечно. Простите за беспокойство.
Кладу трубку и, чувствуя себя полной дурой, представляю, как Шербурн, его жена, маленькая дочь и карапуз вместе сидят за столом. Фотографии с изображением подобных сцен можно увидеть в тысячах домов по всему городу. Думаю, что у нас — у Джейка, Эммы и меня — могло быть то же самое, если бы на Ошен-Бич я не отвернулась. В каком-нибудь параллельном мире, где в течение нескольких решающих секунд события развивались абсолютно иначе, не случилось никакой трагедии. В том мире мы — семья, которая сидит за ужином. Эмма цела и невредима, я — счастливая миссис Болфаур, а завтра дружно встанем и вместе позавтракаем, прежде чем отвезти девочку в школу.