| И тогда Г осподь сказал киту, и из содрогающегося хладного морского мрака кит устремился навстречу теплому, ласковому солнцу, навстречу всем чудесам воздуха и земли и "изверг Иону на сушу"; тогда слово Господне прозвучало опять, и Иона, израненный и избитый, но все еще слыша в ушах своих, словно в двух морских раковинах, многоголосый рокот океана, - Иона исполнил повеление Всемогущего. |
| And what was that, shipmates? | Каково же было это повеление, братья? |
| To preach the Truth to the face of Falsehood! | Возвещать Истину перед лицом Лжи! |
| That was it! "This, shipmates, this is that other lesson; and woe to that pilot of the living God who slights it. | Вот, друзья мои, вот в чем состоит второй урок, и горе тому кормчему Бога живого, который пренебрежет им. |
| Woe to him whom this world charms from Gospel duty! | Г оре тому, кого отвлекает этот мир от божественного долга! |
| Woe to him who seeks to pour oil upon the waters when God has brewed them into a gale! | Горе тому, кто льет масло на волны, когда Бог повелел быть буре! |
| Woe to him who seeks to please rather than to appal! | Горе тому, кто стремится льстить, а не устращать! |
| Woe to him whose good name is more to him than goodness! | Г оре тому, кому доброе имя дороже добродетели! |
| Woe to him who, in this world, courts not dishonour! | Горе тому, кто бежит бесчестия в этом мире! |
| Woe to him who would not be true, even though to be false were salvation! | Горе тому, кто отступится от истины, даже если во лжи - спасение! |
| Yea, woe to him who, as the great Pilot Paul has it, while preaching to others is himself a castaway!" | Да, горе тому, кто, как говорил великий кормчий Павел, проповедуя другим, сам остается недостойным! |
| He dropped and fell away from himself for a moment; then lifting his face to them again, showed a deep joy in his eyes, as he cried out with a heavenly enthusiasm,-"But oh! shipmates! on the starboard hand of every woe, there is a sure delight; and higher the top of that delight, than the bottom of the woe is deep. | Он поник и на мгновение как бы забылся; потом, снова подняв к ним лицо, озаренное теперь глубокой радостью, воскликнул в божественном вдохновении: - О братья мои матросы! Справа по. борту рядом со всяким горем движется неизменная благодать, и вершина этой благодати уходит дальше ввысь, чем уходит вниз глубина горя. |