Я с завистью цокнула языком. Эх, мне бы так уметь! Тогда бы я не томилась несколько дней в этой комнате, а уже давным-давно разобралась бы во всем происходящем и жестоко покарала того, кто осмелился угрожать мне!
— У вас есть выбор, — со странным смешком отозвался Норберг. — Алекса, вы прекрасно знаете, о чем я говорю.
Я досадливо поморщилась. Ну вот, опять старая песня. Ну не хочу я примерять черные одежды одной из «ворон»! Не хочу — и все тут! К тому же вспомнился грустный рассказ Фелана про его невесту Тимиан. Полагаю, не всегда способности к телепатии — это благо. Для моих родных и близких мой дар наверняка станет самым страшным кошмаром. Да, порой так тянет хотя бы немного, хотя бы одним глазком заглянуть в мысли Дариана… Но потом я представляю, как ему будет неприятно жить рядом со мной, осознавая, что у него нет больше права ни на малейший секрет, ни на самую маленькую тайну. Говорят, недоверие и недосказанность убивают чувства. Но куда вернее их убьет стремление дражайшего супруга или супруги во всем контролировать твою жизнь. Тирания, даже в любви, вряд ли приведет к хорошему.
— Оденьтесь, Алекса, — на удивление сухо прервал мои слегка затянувшиеся размышления Норберг. — Я наконец-то хочу перестать разглядывать эту унылую стену и посмотреть вам в глаза.
Я удивленно хмыкнула. Было такое чувство, будто маг чем-то раздосадован. Голос аж звенел от с трудом сдерживаемой обиды. Неужели его так задели мои мысленные рассуждения? Какой он, однако, чувствительный.
Однако перечить я не стала. И действительно, как-то глупо продолжать разговор, будучи при этом почти не одетой. Поэтому я послушно подхватила со спинки кровати халат и туго перепоясалась. Вот так-то лучше.
— О чем вы хотели со мной поговорить, Алекса? — прохладно поинтересовался Норберг и наконец-то посмотрел на меня.
Я невольно вздрогнула, когда заметила, что его зрачки сейчас имеют вертикальную форму. Интересно, он это сделал специально?
— Просто не вижу смысла скрывать от вас то, кем я являюсь. — Норберг улыбнулся и вкрадчиво добавил: — Вы ведь все равно все видели. Можно сказать, побывали в моей шкуре.
— Вы оборотень? — прямо спросила, поняв, что после таких слов глупо продолжать ходить вокруг да около.
— Мне не нравится это слово. — Норберг едва заметно поморщился. — Скажем так, данное понятие дискредитировано народными преданиями и детскими страшилками, в которых оборотни обычно представляются кровожадными хищниками, не способными контролировать жажду убивать.
Я озадаченно промолчала. Ого, как завернул! А разве это не так? Разве оборотни не теряют человеческий облик в ночь, когда на небе царит полная луна? Разве они не выходят на охоту, потому что не в силах противиться зову своей животной половины?