Больше он не сказал мне ни слова. Дошел с нами до поворота и направился к собственному кабинету. Альдред свернул к покоям, я – вслед за ним.
– Почему он так отреагировал? – спросила я, когда мы пришли на место. – Я думала, запретит, будет орать.
– Видимо, все приятное ждет меня наедине. – Альдред хмыкнул. – Но ты не бойся, я мальчик взрослый. Сейчас прикажу подать тебе что-нибудь перекусить. Иди купаться и переодевайся к празднику.
– А Дарька? Я хотела с ней увидеться.
Альдред сбросил куртку и небрежно кинул ее на кресло.
– Она сейчас готовится с Сибил. Та учит ее, как надо выходить, как принимать Артефакт и прочему. На церемонии увидитесь, поговорите после.
Против Сибил не попрешь. Пришлось последовать совету Альдреда и как следует вымыться. А потом достать платье из рюкзака. К счастью, оно было из ткани, которая почти не мнется. Именно за это качество мы его и выбрали. Длинное, разумеется, синее, со шлейфом и разрезом до середины бедра. Широкие лямки были расшиты бисером, а там, где заканчивалось декольте, сиял небольшой синий кристалл. Мне казалось, этот наряд слишком шикарен для девушки, которая не будет получать в этот чудесный зимний полдень Артефакт. Но Альдреда не переспорить.
Он вошел, когда я заканчивала одеваться. И не сразу встретил мой требовательный взгляд.
– Что там?
– Относительно тебя – ничего. Этой темы Виктор избегает. Об остальном поговорим перед ужином, нам есть, что тебе рассказать. Давай я помогу.
Он забрал у меня цепочку с медальоном, подобранным к каждому наряду. В этот раз медальон был серебряным, холодным и тяжелым. Он удобно лег на грудь, Альдред проворно справился с застежкой. Не забыв легонько провести пальцами по моей шее.
– Ты не будешь переодеваться? – поинтересовалась я.
На нем все еще были походные штаны и рубашка.
– Буду. И даже ванну приму. Жаль, что ты уже оделась.
Я повела плечами, чтобы сбросить его руки, и отступила. С Альдредом было интересно до того момента, когда он вспоминал, что я – девушка, а он – мужик. Едва он об этом думал, даже воздух накалялся.
– Знаешь, – он не дал мне отстраниться и, напротив, еще крепче прижал к себе, – этот день все решит. И ты либо будешь ненавидеть меня, либо любить.
– Почему? Почему такие крайности и почему сегодня?
Он развернул меня лицом к себе и принялся поправлять выбившиеся из прически локоны.
– Просто сегодня Виктору так или иначе придется тебе все рассказать. И о том, как появились никты, и о причинах переворота, и о моей роли во всем этом. А крайности… Другого, Оляна, я не приму. Либо любовь, либо ненависть, потому что я достаточно хлебнул разных отношений. И если ты решишь уйти к Виктору или просто остаться одной, не надейся, что я буду вокруг тебя бегать, учить тебя или разбираться во всем бардаке. Я, Оляна, не железный. Я могу понять очень многое, и очень многое списываю на то, что ты меня боишься из-за нашего знакомства. Но я не могу понять одного: зачем ты находишься рядом, если я тебе совершенно не нужен? Ты серьезно не понимаешь, какой эффект оказывает твое присутствие? Серьезно не понимаешь, что все наши тренировки, ночевки в лесу – гвозди в крышку гроба?