Диалоги о ксенофилии (Ровная) - страница 3

Мимо прошли юнцы в необмятых комбинезонах с нашивками навигаторов первого круга. Один из них обозрел женщину с ног до головы и томно произнёс мнемоническую фразу для спектральных звёздных классов:

– Oh, be a fine girl kiss me!

Она не шевельнула бровью. Вадим взмок, лихорадочно ища тему для светской беседы.

– А, в общем-то, всё к лучшему, – вдруг сказала Анна, взяла Вадима под руку и мгновенно подстроила шаги в ногу с ним. – Я выручила «Веспер», доставила радость Дашке и получила ещё один син-ро в паре с Тай.

– И укрепили мою репутацию, – улыбнулся Вадим. Он нёс свой локоть с лежащими на нём маленькими пальцами, точно подушку с орденами. – И подарили мне два месяца с Вами. Но почему Вы сказали – последний раз?

– Потому что Тай вернётся на Сегедж, чтобы пройти последний метаморфоз и дать потомство. Я остаюсь без коннект-партнёра.

– Раньше Вы летали с другими партнёрами.

Анна помотала головой, поймала рассыпавшиеся пушистые волосы и, скрепляя их магнитной лентой, пояснила:

– То было раньше. Лестер хорош, но после Баха он режет уши. Флирт очарователен, но не заинтересует человека, узнавшего великую любовь. И если повезёт найти коннект-партнёра, то терять его – это…

Она не договорила.

– Не отчаивайтесь. Может быть, Вам повезёт снова? Хотя… Хотя ещё не было случая, чтобы коннект-партнёрами становились представители разных звёздных рас. Возможно ли вообще такое понимание между инопланетянами?

Анна пожала плечами:

– Возможно ли понимание между людьми? И нужно ли оно? Понимание беспощадно, как истина. Большинство предпочитает правду.

– Вы меня опять запутали, – пробормотал Вадим.

Она коротко рассмеялась и отодвинула дверь в свою каюту.

– Какое счастье, что Вы не утратили интереса к флирту, – сказал он, привлекая женщину к себе.

Она с тем же тактом и чувством ритма, с каким приноравливала походку к его походке, ответила теперь на его поцелуи, и пошла ему навстречу, и, сплетаясь с ним в танце взаимных ласк, повела в водоворот наслаждения – молча, не глядя ему в глаза, дыша бесшумно и мерно. И, как когда-то, Вадиму внезапно почудилось, что он сжимает в объятиях скафандр, идеально имитирующий юное женское тело; он испугался, что подними она сейчас ресницы – и из длинных, оттянутых к вискам глаз на него глянет леденяще чужой разум.

Но это длилось только миг. Вадим тотчас забыл о нём, барахтаясь в волнах нарастающей радости.

В каюте было почти темно. Лишь в «окне», настроенном на старинный город, мерцали огоньки окошек и звёзд. Анна, светясь в темноте, подошла к зеркалу и зажгла настоящие восковые свечи в канделябре.