Хесус Пателло, виконт Нодредский, в прошлом вассал графов Ваноров Альтренских, а ныне – владелец их родового замка, принял эрмедоритов с благоговейной предупредительностью. Были и горячие ванны, и ужин с вином и пуляркой. Для услаждения слуха гостей мессир Пателло посадил в углу столовой лютниста и, к скрытому неудовольствию магистра, завёл благочестивую беседу. Ильегорский не принимал в ней участия, нажимал на рагу и прислушивался к музыке. В этих уединённых замках подчас таятся настоящие перлы – музыканты, певцы, художники, поэты, актёры, – прикреплённые к земле крестьяне или просто рабы, живые игрушки… Этот лютнист, впрочем, играл неплохо – и не более того.
– Ибо сказано в Каноне, в Речах Айюнши3: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не осуждайте, и не осудят вас», – вещал Руис Милан, командор Паленойский, обгладывая рёбрышко зайца.
– А в Книге Судей изречено устами Творца: «Если кто согрешил против Меня, то и от жертвенника Моего бери его на смерть», – возразил маршал Преберский, вновь подставив кубок пажу-виночерпию.
– А в Книге Притч Пресвятая Дева, Даис Аннаис учит нас: «Не говори: "Я отплачу за зло", предоставь Господу, и он сохранит тебя», – сквозь паштет выговорил приор Ориарский.
Мессир Пателло растерянно переводил взгляд с одного рыцаря на другого. Он совсем запутался в этических догматах Канона. Принесли третью перемену. Слуга, подававший рыбу, что-то шепнул виконту. Тот оживился, щёлкнул пальцами:
– Эй, Фьерито4!
Лютнист, отложив инструмент, подошёл к столу. Это был подросток лет двенадцати-четырнадцати, маленький, тощий, хромой – правая нога у него была заметно короче левой и плохо гнулась в колене – и рыжий, что у гуманоидов Теллура встречается крайне редко; в латаной рубашке и в ошейнике с именем и гербом владельца.
– Смиренно прошу разрешить мои сомнения, святые отцы, – заговорил виконт Нодредский. – Я не смею в вашем присутствии принимать решение и буду счастлив услышать совет, какой вид казни более всего угоден милосердному Господу, и должен ли я сам покарать негодного раба, или приличествует поручить это слуге?
– В чём его вина? – спросил Ильегорский, пока остальные рыцари откашливались для ответа.
– Этот гадёныш повадился в мою библиотеку, святой отец, его уже трижды там ловили, и никакими побоями не могу его отучить.
– Скверно.
Магистр притянул лютниста к себе, сгрёб пятернёй его густую ореховую чёлку, откинул её, заставив мальчика поднять голову.
– Зачем ты шляешься в библиотеку? – спросил он. – Что ты там делаешь?