Она остановилась в нерешительности, чувствуя обиду и раздражение. Сфорцо так нравился ей. Известие, что он уезжает, даже не попрощавшись, глубоко оскорбило и удивило ее. Последние недели прошли так весело и беззаботно; она только теперь поняла, как приятно она провела эти дни и как много значил для нее Сфорцо. Воспоминание о счастливых часах, проведенных вместе, и о ее дружеских чувствах к нему, по-видимому, для него не имело значения.
За завтраком Тим был очень расстроен. Рита рассказывала об отъезде Сфорцо.
– Он просил передать вам привет, Каро.
– Я не понимаю, почему он так внезапно уехал? – заметил Тим с сожалением.
– О, у него, вероятно, дела, – коротко ответила Рита.
– Вот едет этот египтянин, – сказал Тим, подойдя к окну, – я вижу его роскошный автомобиль. Я ухожу.
Он исчез, когда доложили о Гамиде эль-Алиме.
Гамид явился с предложением отправиться к Версальскому озеру. Рита отказалась, смеясь. Тим не показывался, только Каро согласилась после небольшого колебания.
В конце концов, почему не поехать? Гамид ведь так старался угодить ей, и она была так одинока. Весь день и весь вечер она провела с Гамидом, поклонение которого ей было приятно, льстило ей и вызывало в ней странное чувство, словно она старалась забыть оскорбившее ее невнимание Сфорцо.
Был уже поздний вечер, когда они, пообедав в маленьком ресторане, отправились наконец в обратный путь. Сидя рядом с ним, она глядела на огни, горевшие на берегу, к которому направлялась их маленькая моторная лодка.
– Словно золотые цветы среди темной листвы, – заметила Каро.
Всходила луна, янтарная, огромная. Им казалось, что они одни в целом свете. Единственным звуком, прерывавшим тишину, был мягкий плеск волн, разрезаемых носом лодки, скользившей вперед.
Раздался голос Гамида, тихий, едва слышный:
– Через несколько недель мы встретимся в Каире?
– Да, – ответила Каро.
Наступила пауза – напряженное молчание невысказанных слов.
Гамид спросил:
– Вы рады этому?
Его голос был не совсем уверенным.
Каро внезапно вздрогнула. В неясном, бледном свете лицо Гамида казалось еще моложе, его глаза смотрели на нее с мольбой. Ее сердце сильно забилось, и она испытывала смущение и даже беспокойство.
– Скажите, что вы рады.
Гамид отпустил колесо и, нагнувшись к ней, взял ее руку в свои. Ее рука дрожала, и она почувствовала горячее биение его крови.
– Мы должны вернуться, – сказала она неуверенно.
– Нет, останемся здесь, на этом золотом озере, еще немного…
Его слова прозвучали лаской, нежной и трепетной. Ее рука задрожала, и страсть в его голосе возросла: