Часто Каро лежала в саду, под навесом из темного газа, в пестром гамаке, натянутом между стволами пальм. Она проводила там целые дни, вспоминая Сфорцо и временами забывая, где она находилась. Вскоре она вернется к прежней жизни, снова войдет в обычную колею повседневности, но эти дни, проведенные в романтическом одиночестве, были дороги ее сердцу. Для ее мыслей и мечтаний пустыня была тем же, что лучи солнца для распускающихся цветов. В знойном дыхании безбрежных песков просыпалась душа ее для новых, неизведанных до сих пор чувств, нежных и страстных. Здесь, в благоухающем одиночестве, невыполнимое казалось ей возможным, и пустота ее прежней светской жизни, требования и предрассудки света были для нее теперь просто смешными.
В один из таких ярких дней, когда краски заката пламенели в небе, явился Гамид эль-Алим. Он приехал верхом и в своем белом одеянии, пестром кафтане и тюрбане с драгоценными камнями показался ей видением из арабской сказки.
Остановив лошадь у ворот, он спросил, улыбаясь:
– Вы не узнаете меня?
Спрыгнув с лошади, он подошел к ней, заметив восхищение в ее глазах.
– Как вы великолепно выглядите в этом костюме! – сказала она откровенно и добавила с улыбкой: – Словно сошли с картины.
Он радостно улыбнулся:
– Видите ли, я нахожусь в родной мне обстановке. Может быть, потому я произвожу такое впечатление.
Они медленно направились к гамаку, около которого стояли складные стулья.
Гамид, указывая на гамак, попросил:
– Сядьте снова.
Каро удобно устроилась в нем, а он сел около нее и, достав свой плоский портсигар, осыпанный бриллиантами, закурил папиросу.
– Какое у вас красивое кольцо на руке! – сказала она внезапно.
Горящая спичка упала на ладонь Гамида, он сомкнул пальцы над ней, не замечая боли. Кольцо скрылось в складках бурнуса.
Не отвечая на замечание Каро, он спросил:
– Скажите, вы теперь довольны?
Каро тихо рассмеялась:
– Очень, вы даже не можете себе представить, как я рада. Сначала я была поражена окружающим, теперь я очарована. Я поддалась очарованию тишины, покоя, золотой дали, – понизив голос, закончила она.
– Но вы еще не знаете настоящей жизни пустыни, – спокойно возразил Гамид, – настоящей жизни, которой живем мы. Когда-нибудь я покажу ее вам.
Он пристально посмотрел на нее, и в его спокойных глазах Каро угадала скрытое чувство, словно тайный, важный смысл был в его словах.
Испытывая смущение, почти страх, она быстро произнесла:
– Вы пообедаете со мной, не правда ли, ваша светлость?
Гамид весело рассмеялся:
– Я почту это за честь. Я тронут вашей снисходительностью, вашей добротой ко мне.