– Думаю залечь на дно на несколько месяцев, а потом вернуться в Дубай.
На стене за спиной Дауда висел огромный портрет в позолоченной раме. Изображен на нем был старший брат Чхоты, Большой Бада Тамбе. Сходства между братьями не было ни малейшего. Старший Тамбе, в отличие от младшего, был высок, красив и обаятелен. Такие же портреты висели во всех домах Чхоты Тамбе и не давали ему покоя вот уже почти двадцать лет. Чхота любил старшего брата, и боль утраты не покидала его с того самого дня в 1993-м, когда ему сообщили, что Бада погиб.
Столько же времени ему не давал покоя еще один человек – Фрэнк д’Круш. Чхота Тамбе ненавидел его так же сильно, как любил своего брата. Благодаря этому в его жизни было хоть какое-то равновесие.
– Что с девчонкой? – спросил Тамбе. – Вы сказали, что окно было разбито. Уверены, что она выжила?
– В комнате, где ее держали, следов крови не нашли.
– Полиция взяла след тех, кто убил ваших друзей. – Тамбе аккуратно разгладил сигаретную пачку и положил ее рядом с деньгами. – В новостях говорили.
– Значит, мне пора. – Дауд поднялся.
– Это вам за труды. – Тамбе протянул ему пачку банкнот.
Дауд с легким поклоном принял деньги и положил в сумку.
– Мои люди доставят вас, куда пожелаете. – Тамбе встал, но при этом не стал казаться выше. – Экспресс до Парижа подойдет? Самый быстрый способ убраться из страны.
Они распрощались, Дауд пожал маленькую пухлую ручку Тамбе. Двое амбалов-охранников проводили его до гаража.
– Можно задать вопрос? – обратился Дауд к ним, пока они ехали в лифте. – Давно у вашего босса зуб на Фрэнка д’Круша?
Амбалы покосились друг на друга, ухмыльнулись.
– Кого ни спроси – у каждого будет свой ответ, – сказал один.
– Ваш какой? – поинтересовался Дауд.
– Мы скажем, что с того дня, когда Шармила бросила Чхоту Тамбе и ушла работать на Фрэнка.
– А если я спрошу самого Тамбе? – закинул удочку Дауд.
– Услышите совсем другую историю. – Амбалы расхохотались.
Дверь лифта открылась. Они подошли к «рейнджроверу», открыли дверь для Дауда. Тот влез внутрь, провожатые втиснулись с обеих сторон от него. Кресло водителя пустовало. Дауд не сразу понял, что к чему. Боль пронзила его бока, дыхание перехватило. Он перевел взгляд с одного амбала на другого. Они навалились ему на бока, сдавливая ребра, и Дауд почувствовал, что испускает дух.
С наступлением темноты Дэн почувствовал себя спокойнее. Ему не нужно было ехать куда-то далеко. По набережной он дошел до улицы Бродвей-маркет, свернул в парк Лондон-Филдс, нашел скамейку, присел и позвонил Исабель.
– Привет, Дэн, – дружелюбно ответила она, словно тот никогда не грозился отрезать ее дочери палец и не проспал важный момент переговоров.