— Ладно, — как будто согласился лейтенант, — попрошу пожарников, помогут.
Витька никак не думал, что из этого разговора выйдет такая петрушка.
Первым пристал Севка:
— С милицией разговоры разговариваешь! На службу поступил? И как?
Витька пожал плечами. Но Севка не отставал.
— Ракетницу выслуживаешь?
Тут уж Витька не выдержал:
— Ты бутылок набил?
Севка спрятал улыбочку.
— А ты видел? Докажи! Чихал я на ваш каток. У меня летом велосипед будет!
В школе кто-то распустил сплетню, что Витька, мол, у ребят все выспрашивает: где кто чего натворил? Кто с кем подрался? Кто курит? Кто ругается? А потом все записывает и в милицию сдает.
Тут еще, как на беду, в школу заявился лейтенант. И именно в Витькин класс. После урока всем велели остаться, и лейтенант провел беседу о том, что они, ребята, хозяева своей школы, своего города, что они должны поддерживать в городе порядок, бороться с нарушителями. А под конец сказал, что надо создать отряд ЮДМ — юных друзей милиции. Пионервожатая стала записывать всех желающих.
Серега записался. Олег Смирнов. Наташка Метельская.
Витька записываться отказался.
Теперь он рано возвращался домой. От нечего делать решал задачки, листал библиотечные книги, подогревал суп кошкам.
Ребята рассказывали о дежурствах на детских сеансах кино, о рейдах по дворам, звали с собой Витьку. Серега особенно наседал. Но Витька молчал и жил сам по себе.
На вечере в честь окончания учебного года юным друзьям милиции даже благодарность объявили.
О Витьке сказали только, что он «значительно подтянулся».
Летом стало еще скучнее. Витька болтался по улицам, ходил на озеро с удочкой — ловить хариусов.
Там-то он и увидел Севку на велосипеде. Севка летел с горы на высшей скорости. Не доезжая метров десяти до Витьки, он притормозил и спрыгнул на землю. Видно, уж очень хотелось ему похвастаться.
— Твой? — спросил Витька.
— Чей же еще! — расплылся в улыбке Севка. — Полугоночный. С динамиком. Светит, между прочим, получше твоего фонаря. — Севка подмигнул. — Как, ракетницу не вернули еще? Ну, жди-жди!..
От Севки пахло свежей рыбой. Совсем как из маминой сумки. Мама теперь часто приносила домой рыбу. Весной ее появлялось видимо-невидимо. Какие-то дядьки торговали рыбой на базаре. Продавали и прямо на улице — потихоньку, когда милиции не было поблизости. Наверное, браконьеры. В городской газете сколько раз писали, что комбинат воду портит, рыбу губит, штрафы на него накладывали. А браконьеры еще хуже! Они озера опустошают. Выловят молодь — и не будет рыбы. Им что!
От Севки веяло такими рыбными глубинами, будто он сам только что вынырнул со дна озера Большой Вудъявр. Правда, на багажнике велосипеда ни маски, ни ластов не было видно. Лежали, привязанные веревкой, здоровенные чугунные скобы, и все. «Скобами теперь меняется, — сообразил Витька. — Где только дураков ищет?»