– Вот именно: недалеко, значит, должен был вернуться.
На сей раз Бастианна не ответила. А Маргрет то металась по хижине, то выходила из нее и подолгу стояла, всматриваясь в темноту и к чему-то прислушиваясь. У Роя привычка насвистывать. Возвращаясь с охоты, особенно удачной, он имел обыкновение напевать или насвистывать какие-то песенки. Как же ей хотелось сейчас услышать его голос, как ей этого хотелось!
Когда герцогиня в очередной раз задержалась на пригорке между хижиной и жертвенником, корсиканка не удержалась, тоже вышла и прямо спросила:
– Ты что-то предчувствуешь?..
– Кажется, да.
– И предчувствие, судя по всему, не из добрых. До сих пор остров относился к нам терпимо, грех жаловаться, при его-то репутации. Но все может быть. Словом, иди.
– Думаешь, мне следует идти?
– Следует, если предчувствуешь. Тем более, что темнеет уже по-настоящему. Но иди к озеру, по тропе. И зови его. Если не встретишь, возвращайся. Утром поищем вместе. Сейчас главное – не заблудись.
– Ты права. Вооружаюсь – и к озеру.
– Рой-Младший уснул. Поэтому я тоже оденусь, и буду прохаживаться где-то неподалеку от жертвенника. Если что-то произошло, зови… Постараюсь услышать и прийти на помощь.
Маргрет и Роем проложенная тропинка все еще находилась под снегом, однако норд-герцогиня безошибочно определяла все ее изгибы, все приметные деревья, камни, кусты и овраги. Легкая поземка позаметала следы Роя, но кое-где, под кронами деревьев, они все же остались. Они то чуть было и не направили герцогиню в сторону родника, от которого начиналась южная часть Гусиного озера. Но именно тогда, когда Маргрет хотела было свернуть с тропы, откуда-то с северной части озера раздался приглушенный расстоянием то ли рев зверя, то ли человеческий голос. Ни минуты не сомневаясь, Маргрет напрямик ринулась на этот крик. Теперь уже ориентироваться было труднее, но, к счастью, выглянул месяц и путь стал более различимым. А еще через несколько минут герцогиня вновь услышала голос и даже расслышала, как Рой звал ее: «Мара! Помоги, Мара!»
«Значит, случилось что-то страшное! – поняла Маргрет. – И если зовет, значит, верит, что уже ищу его».
Она несколько раз прокричала его имя. Крикнула: «Держись, Рой, я иду», но, сколько ни прислушивалась, ответа не последовало. Как оказалось, это был его последний зов. К счастью, Маргрет обнаружила его довольно быстро. Рой лежал на полянке посреди соснового бора, и лишь изредка постанывал.
Приводить его в чувство и о чем-либо расспрашивать уже не было времени. Творя молитвы о его спасении и благодаря Господа, что надоумил ее выйти на поиски, Маргрет отвязала от пояса Роя моток веревки, которую тот всегда носил с собой, пропустила ее под мышками и, повернув на спину, потащила в сторону тропы.