Предоставив «Норду» вести артиллерийскую дуэль с кораблем «Черный лев», но при этом, поддерживая его залпами своих орудий, капитан де Бревиль чуть было не протаранил носом борт другого корабля пиратов – «Санта Луиза». Подойдя к «Санта Луизе» борт к борту, отряд солдат и команда встретили пиратов таким мощным залпом из орудий и аркебуз, пистолей и арбалетов, что значительная часть пиратов сразу же была выбита из строя. А некоторые надстройки, борта и палубы – основательно повреждены и на судне начинался пожар.
«Нормандцу» не удалось прижаться к борту пирата, он шел к «Санта Луизе» как бы под углом, но залп его орудий оказался не менее мощным. Около четверти часа оба французских корабля, как бы чередуясь, изрешечивали пиратский корабль залпами из всех видов оружия, не торопясь при этом идти на абордаж. И те пираты, которым пока еще удавалось уцелеть, с ужасом осознавали, что перед ними вовсе не обычные торговые корабли, и что противостоять этому натиску они не в состоянии.
Лишь когда корабль пиратов получил несколько серьезных пробоин, а все паруса его были изрешечены, и часть из них свисала с рей, мешая пиратам ориентироваться в происходящем на палубе, на «Нормандце» прозвучал мощный бас боцмана Кашалота:
– На абордаж, тля трюмная! Все – на абордаж!
Окатив палубу «Санта Луизы» пламенем еще одного залпа, закованные в латы солдаты Вермского полка, сверкая золотистыми шлемами и ощетинясь частоколом коротких копий и мечей, быстро смяли кучку представших перед ними пиратов. В то же время моряки «Нормандца», воспользовавшись канатами, перепрыгивали через головы сражающихся и, оказавшись в тылу пиратов, принимались уверенно орудовать короткими абордажными кортиками.
Поддавшись всеобщему азарту, Рой тоже метнулся к борту корабля в просвете между солдатами и прыгнул на борт «пирата». Но то ли не рассчитал, то ли судно слишком качнуло, и он, лишь чудом ухватившись за фальшборт «Санта Луизы», завис над волной. Спасение пришло неожиданно. Сильная рука какого-то солдата, вцепившись ему в куртку, не только спасла его от падения в океан, но и помогла подняться на борт. Он так и не узнал, кто был этот человек. К тому времени, когда Рой твердо ступил обеими ногами на палубу, солдат уже пал замертво, пронзенный клинком в горло.
«А ведь он принял мою смерть! – мелькнуло в сознании Роя, – Он спас меня, защитил и… погиб вместо меня».
Выхватив из ножен короткий, с узким лезвием, абордажный меч, Рой вонзил его в поясницу сражающегося с кем-то пирата, как дровосек – в ствол гибкой осины, и буквально рассек, чуть было ни перерубил его. Не успел он освободить свой меч от бренных телес врага, как какой-то могучий пират, прорывавшийся из середины палубы куда-то туда, к трапу, ведущему на нижнюю палубу, замахнулся на него веслом. Однако Рой успел уклониться, и великан изо всей мочи ударил этим своим страшным орудием в остаток полурасколотой мачты.