— А теперь я этого не делаю.
— А вам хочется?
— Да я не про себя…
— Врать вы не умеете, — сказала эта дама и начала раздеваться. Звали ее Виктория Львовна. Рост имела метр восемьдесят, вес — сто килограммов. Занималась музыкой. Считала себя композитором. После того, как мы переспали с ней несколько раз, она на самом деле начала сочинять музыку. Потом я провел с ней несколько психотерапевтических сеансов. И… и она исчезла. Перед уходом, правда успела сказать:
— Я встретила свою старую любовь. Только раньше он не обращал на меня внимания.
— А теперь?
— Мы вчера трахались с ним прямо за отделением милиции. Это сначала. А вечером прямо напротив в скверике. Представляете, это любовь. Спасибо вам большое. Я вам должна.
— Спасибо вам. Вы уже расплатились.
Она ушла, и я остался один. Хорошо еще, что график приема был отработан.
Вечером, наконец, появился Семен. Он был ранен, Ауди в семи местах прострелена пулями. Семен присел у стены. Я загнал Ауди в большой гараж. Потом положил руку Семена себе на плечо, и мы через сад прошли в дом. Гараж имел еще один выход.
— Ты пока выпей кофе и лежи. Потерпи, я съезжу за медсестрой.
— Не надо, — прохрипел Семен, — она меня сдаст.
— Нет, это моя знакомая. Мы ей заплатим, и всё будет окей.
— У меня нет денег.
— Нет денег? А где же они?
— Потом расскажу.
— Ладно. У меня есть деньги. Я прилично зарабатываю. — И действительно ментам я отдавал только половину заработка. Хотел одну треть, но они так вцепились в деньги, что уговорить их меньше, чем наполовину было невозможно. Козырев сказал, что надо будет много денег отдавать наверх. Ведь в этом деле не была в курсе только Москва. От них все скрывали. Предполагалось, что работает настоящий Александр Федорович. А официально от него требовалась только информация о людях, которые к нему приходили. Деньги он имел право брать себе. Но деньги обладают свойством притягивать людей. Они так притянули начальника милиции, что он никак не мог отказаться от половины моего гонорара. Да я его понимаю. Черт с ним.
Я привез Людмилу. Она сделала перевязку, но сказала, что:
— Ему все равно надо в больницу.
— А ты не можешь приезжать сюда и делать перевязки?
— Могу, но это бесполезно. Он был ранен не сегодня. Прошло несколько дней. Не знаю, как он ходил все это время без перевязки. Завтра, самое позднее послезавтра, надо обязательно отправить его в больницу.
— Неужели никак нельзя вылечить его на дому? Ведь его посадят.
— Есть за что? — спросила Люда.
— Не знаю. Но думаю, что его опознают. Ладно. Спасибо тебе, держи сто баксов. Я вызову машину.