– Я на них тоже есть?
– Нет.
– Тогда почему ты так решила?
Интонация ее плача переменилась. Теперь в нем было что-то от хныканья девочки, которую сбросила лошадь и которая должна – несмотря на свой шок, глубочайшее потрясение и бесконечный испуг – снова забраться к ней на спину. Так и Мадлен принуждала себя вспомнить, как выглядели те фотографии. Потом она сказала:
– Милый, на них всех были отрезаны головы.
– Тебе надо уходить из дому, – сказал я.
– По-моему, он собирается убить тебя.
– Мадлен, уходи. Тебе угрожает большая опасность, чем мне.
– Хорошо бы спалить ему дом, – сказала она. Потом захихикала. Это било по нервам сильнее, чем ее причитания. – Но нет, нельзя – тогда и соседи сгорят тоже.
– Ты права.
– Хотя подумай, какое у него будет лицо, если расплавятся все его пушки.
– Слушай меня внимательно. Есть у него в коллекции мачете?
– Несколько штук, – сказала она. – И сабли. Только он-то орудовал ножницами. – Она снова хихикнула.
– Ты не заметила, чтобы какая-нибудь сабля пропала?
– Нет, – сказала она, – я за его арсеналом не слежу.
– Ты можешь узнать пистолет двадцать второго калибра?
– Пистолет?
– Да.
– У него их навалом.
Я оставил эту тему.
– Мадлен, я хочу, чтобы ты приехала ко мне сюда.
– Не знаю, смогу ли двинуться с места. Я изорвала несколько платьев, которые он мне купил. И теперь как будто в параличе.
– Ну-ну, – сказал я. – Ты сможешь. Собирайся и выезжай.
– Нет, – сказала она. – Сейчас я пальцем не могу шевельнуть.
– Мадлен, если ты не приедешь, я сам отправлюсь за тобой.
– Не надо, – сказала она. – По его графику он как раз нас застанет.
– Тогда собирай сумки и садись в машину.
– Я не хочу садиться за руль, – сказала она. – Я всю ночь не спала. Глаз не сомкнула с тех пор, как ты у меня был.
– Почему?
– Потому что люблю тебя, – сказала она.
– Хорошо, – сказал я.
– Что хорошо?
– Я тебя понимаю, – сказал я.
– Конечно, – сказала она. – Мы оба тебя любим. Чего тут не понять. – По-видимому, она почти выкарабкалась из своих страданий, ибо я услышал нечто напоминающее веселый смешок. – Ты чертово отродье, – сказала она. Это ж надо – шутки шутить в такое время!
– Если не хочешь ехать сама, – сказал я, – вызови такси. До Провинстауна.
– Пятьдесят миль на такси? Нет, – сказала она, – жирновато будет для этих извозчиков. – Я вспомнил, что на ее бережливость всегда можно было опереться.
– Ты нужна мне, – сказал я. – По-моему, Пэтти Ларейн нет в живых.
– По-твоему?
– Я знаю это.
– Ты ее видел?
– Я знаю.
– Ладно, – после паузы произнесла она. – Я приеду. Если я тебе нужна, приеду.
– Нужна, – сказал я.