– Я же говорил – по-моему, разница есть.
– Интересно, неужто ты прав?
– Прошу тебя, скажи мне, – произнес я, словно обращаясь к старшему родственнику.
Это ему понравилось. Я полагаю, что прежде он ни разу не слышал в моем голосе такой интонации.
– Ты хоть понимаешь, что ты скотина? – сказал Уодли.
– Мы не всегда видим себя со стороны, – ответил ему я.
– Так вот, ты страшно жадный тип.
– Должен признаться, я не совсем понимаю, с чего ты это взял.
– Мой друг Леонард Пангборн был глуп во многих отношениях. Он хвастался, что облазил самые тайные уголки мира голубых, хотя на самом деле и близко к ним не подходил. Он был существом замкнутым. Как он страдал от своей гомосексуальности! Она его мучила. Он ужасно хотел стать обычным. И невероятно обрадовался, когда Лорел Оквоуд затеяла с ним роман. Подумал ты обо всем этом? Нет. Тебе надо было втюхать ей прямо у него на глазах.
– Откуда ты все это узнал?
– От самой Джессики, как ты ее называешь.
– Да что ты?
– Да-да, милый мой, она позвонила мне поздней ночью, тогда, в пятницу, – шесть дней назад.
– Ты уже был в Провинстауне?
– Конечно.
– И что сказала Джессика?
– Она была совсем выбита из колеи. После того как ты устроил свое гнусное шоу – это с ними-то, простыми душами! – у тебя еще хватило наглости бросить их там вместе с их машиной. «Эй вы, свиньи, – рявкнул ты, – ищите дорогу сами!» Как это согласуется с моральными устоями бармена, а, Мадден? Поскобли любого из вас, и наружу вылезет деревенщина. Ну чем они могли ответить? Они поехали обратно и страшно поссорились. Лонни вернулся в свое привычное состояние. Как маленький обидчивый ребенок. Скандал у них был настоящий – прямо дым коромыслом. Он обозвал ее шлюхой. А она его – старой бабой. Это его доконало. Бедняга Лонни. Он выходит из машины, захлопывает багажник и шагает прочь. Так ей кажется. Она ждет. Даже не слышит хлопка и только задним числом понимает, что какой-то звук был. Определенно хлопок. Как будто открыли шампанское. Она сидит в машине одна где-то около пляжной стоянки в Рейс-Пойнте, всеми брошенная, только что ее назвали шлюхой, и слышит, как открывают шампанское. Неужто Лонни решил помириться и сделал красивый жест? Она ждет, потом выходит и осматривается. Лонни нигде не видать. Что за притча! Поддавшись порыву, она распахивает багажник. Там он и лежит, мертвый, с пистолетом во рту. Прекрасная смерть для нашего брата. «Дорогая подружка, – мог бы с тем же успехом сказать он, – я бы лучше взял в рот член, но раз уж из жизни надо уходить с холодной титькой, пусть будет холодная титька».