Но это было все равно что мочиться на Бет. Я вдруг осознал всю чудовищность занимавших меня соображений. Каждый человек воспринимался лишь как очередной пункт в некоем компьютерном реестре. Неужто я тоже становлюсь мозгошевелящим? Мои мысли так упорно вертелись на одном месте, что я почувствовал себя компьютером, поколебленным в самой своей основе. Я то включал отца в список, то выбрасывал его оттуда. Уж лучше отправьте меня в море в штормовую погоду.
Я следил за футбольным матчем, пока хватало сил. Наконец во время тайм-аута в начале второй пятнадцатиминутки Ниссен отправился к холодильнику за пивом. Я пошел за ним.
Обращаться с ним можно было единственным способом, а именно без церемоний. Поскольку он способен был демонстрировать себя и жену в конфетти электронных точек или спросить человека, кусающего сандвич, нет ли у него запора, я не опасался ранить его чувства прямым вопросом. А потому сказал:
– Паук, помнишь тот спиритический сеанс?
– Забудь о нем, приятель, – ответил он. – Я не могу.
– Странно тогда вышло.
– Чистая жуть. – Он погонял пиво через дырку на месте отсутствующего коренного, проглотил его и добавил: – Хотите – занимайтесь этим с Пэтти на пару. А я пас. Для меня это чересчур.
– Что ты увидел?
– То же, что и твоя жена.
– Я тебя спрашиваю.
– Слушай, не дави на меня. Все ведь в порядке, точно?
– Уж куда лучше.
– Ну вот, – произнес он.
– Так почему бы тебе не сказать?
– Не хочу лезть в это снова.
– Слушай, – сказал я, – тебе сегодня темнить нельзя. Ты много поставил.
– Ну?
– Я прошу тебя об одолжении. Не темни со старыми друзьями. Тогда твоя команда себя оправдает.
– Иди ты со своей мистикой. Она вышла из моды вместе с ЛСД. Тебе чего-то надо, а я, видите ли, темнить не должен. Не засерай мне мозги, парень, ищи дураков в другом месте. Я ставлю на этих ребят, потому что они играть умеют.
– Сегодня тебе нужна моя помощь, – сказал я, в упор глядя на него.
– Псих ты, – ответил он. – Сколько сот тыщ человек заключили пари на этот матч – может, даже два миллиона, – а результат, по-твоему, зависит от того, буду я с тобой темнить или нет? У всех у вас, курилок, крыша набекрень. Переключайся на кокаин. – Он захлопнул дверцу холодильника. Он был готов вернуться к экрану.
– Ошибаешься, – сказал я. – Мы с тобой можем помочь им выиграть, если я направлю свои мысли в параллель твоим.
– Мое входное устройство на тебя не рассчитано.
– Вот что, – сказал я, – не хотел я это вспоминать. Но у нас с тобой есть кое-что общее, чего нет у остальных двух миллионов.
– Ну?
– Мы оба побывали в одном особенном месте.