– Ну, так и сиди! До вечера. А я иду на работу.
Звонок раздался в ту минуту, когда она «изображала» спектакль, натягивая пальто, – вот сейчас уйду, и посмотришь!
Лидочка притихла и с испугом и недоверием смотрела на мать. «Трубку брать не буду, – решила Нюта, – и кому это в такую рань приспичило?»
А телефон не умолкал, продолжая настойчиво требовать, чтобы на него обратили внимание.
Раздраженная Нюта схватила трубку.
– Кто? Не слышу! Говорите громче!
И тут, когда она наконец поняла, кто на том конце провода, сердце почти остановилось.
Он что-то спрашивал ее, а до нее никак не доходил смысл слов, и она все молчала, а он дул в трубку и повторял ее имя.
– Вы слышите меня, Нюта? Может, перезвонить?
Тут ее охватил такой ужас – а вдруг он не наберет ее снова, решив, что она занята или просто не хочет с ним говорить, и она почти закричала:
– Я слышу вас! Слышу!
Он рассмеялся и, как ей показалось, обрадовался и оживился.
Она тараторила, что родителей в городе нет и на даче нет тоже, они в санатории. Где? Далеко – врала она. Нет, к ним не добраться – какая-то глушь под Саратовом.
Господи! Что я несу, при чем тут Саратов? Родители в Подмосковье, минут сорок на электричке, но…
Она не отдаст его никому! Никому, слышите?
Он стал рассказывать, что в Москве на неделю, хотя, может быть, получится больше – долго дожидался консультации профессора, светила по ранениям позвоночника. Возможно, придется лечь в госпиталь. Неохота, конечно, но делать нечего. Остановился в гостинице возле госпиталя, «любуюсь Москвой из окна».
– Почему из окна? – спросила она.
– Да простыл. Видимо, в поезде. Так, ерунда. Пустяки. Ну а как вы? Как все, Нюта?
Она стала отчитываться – родители хорошо. То есть держатся. Короче говоря, молодцы. А я… – Тут она замолчала. – Ну, и я… Нормально. Работаю. Замужем.
Отчего-то повисла пауза.
– Вот и славно! Такой девушке остаться в девках не грозило! – засмеялся он.
В этот момент снова завопила Лидочка, и Нюта почему-то смутилась.
– У вас дочка! – догадался он и смущенно добавил: – Я вас отвлекаю! Простите великодушно.
Она снова испугалась, посмотрела на часы и сказала, что через минут пятнадцать вернется домой и…
– Вам не трудно будет перезвонить? Ну, если можно и это вас не затруднит.
Яворский помолчал и ответил:
– Конечно. А сейчас бегите к ребенку. Там, похоже, целое море слез и страданий!
Нюта надела сапоги, схватила упирающуюся дочку и выскочила за дверь. План в ее голове созрел мгновенно, молниеносно.
Лиду – в сад. На работу позвонить. И – к нему! Никаких звонков она ждать не будет. Потому…