— Пойдемте сюда, — тут же повернулся он и открыл передо мной пустую комнату. — Посидите… Я сейчас. Через минуту.
Я пошевелил пальцами. Все в порядке: они двигались, как обычно.
— Кто стрелял? Вы видели этого человека? — быстро спросил он, вернувшись. — Вы можете его описать?
Что ему сказать, если там, на лимане, были всего-навсего личные счеты. Да кроме того, вдруг мне и в самом деле этот человек лишь привиделся?
— Было темно, Борис Иванович… И туман, — ответил я.
— Ну хотя бы что-нибудь… А рост? — Он посмотрел на часы.
Мне показалось, что он занят какими-то другими мыслями, а спрашивает формально.
— Но ведь он сидел в лодке. И к тому же меня ослепил выстрел, — ответил я. — Его поймали?
— К сожалению, — рассеянно произнес он, нервно прошелся по комнате и потер руки. Потом неожиданно засмеялся: — Легко отделались. У вас ничего серьезного. Чепуха… Так можете меня поздравить: у меня сегодня, кажется, родилась двойня, как подсказывает статистика.
— А почему — кажется? — не понял я. — Поздравляю, конечно.
— Ну, мальчик-то, мальчик уже точно, а там еще будем, как говорят врачи, посмотреть. Но только одна просьба, — уже другим тоном сказал он. — Про вашу руку, пожалуйста, какое-то время никому ни слова. Обещаете? Так нужно. — Он опять посмотрел на часы. — Побудете сегодня в гостинице, а мы постараемся проследить, кто будет вами интересоваться. У меня есть такой расчет гипотез, что выстрел был не случайный. Насолили вы тут кое-кому…
— Хорошо, — согласился я.
Он так же неожиданно опять засмеялся:
— А что, что я вам говорил, Виктор Сергеевич?! Вот зачем мне бог послал писателя! Вам теперь ясно? Когда пьем вино? Угощаю я. Да чиркните, чиркните спичку, — взглянул он на сигарету, которую я разминал.
Я не понял, радовался он или бодрился. Но у меня не было желания думать над этим. Мы вышли на улицу вместе. Он тут же сел в машину. Я увидел, что из кабины высунулась улыбавшаяся физиономия Петренко.
— Мы на лиманы! — крикнул мне Бугровский.
Я повернул к рынку, купил три красные розы и пошел на почту. У окошечка Веры томилось несколько человек, и она не заметила, когда я пошел. Прислонившись к стене, я стоял и смотрел на нее. До чего же спокойным и ясным было ее лицо. До чего приветливым и озаренным каким-то внутренним теплым светом. В конце концов я остался один, подошел и протянул ей цветы.
— Здравствуйте, девушка. А знаете, ваша сказка оказалась абсолютной правдой.
— Какая сказка? — улыбнулась она, не понимая, но тут же вспомнила. — Вы были там?
— Да, — кивнул я. — И вот вам роза от нее, роза от него, а эта от меня. Я приеду завтра и все расскажу. До свидания.