– О, великолепно! Могла практически из ничего приготовить фантастическое рагу. Этот секрет она унаследовала от своей бабушки-ирландки. Отец же любил делать тамале и энчилады[2]. По воскресеньям обеденный стол бывало ломился от блюд. После мессы к нам приходили многочисленные тетушки и дядюшки со своими отпрысками, и тогда начинался настоящий пир. Порой он затягивался часа на четыре.
– Похоже на наши воскресные пиршества, только у нас собирались не родственники, а прихожане. Дом тоже всегда был полон. Сейчас я порой скучаю о тех днях. Не думала, что когда-нибудь в этом признаюсь. А тогда я даже боялась воскресений. От меня ждали образцового поведения, но, как я ни старалась, оно получалось у меня плохо. – Шарлотта собрала нашинкованный лук в кучку и положила его в кастрюлю. – Ну вот. Готово.
– Я думал, вы оставите немного лука для гарнира.
– Это вы сделаете сами. Я и так пролила из-за вас немало слез, – улыбнулась Шарлотта. – Звучит, как будто строчка из баллады в стиле «кантри».
– Так вы обратили внимание на мою коллекцию дисков? – воскликнул Джо, уловив лукавый огонек в ее взгляде.
– Да, заметила по пути в ванную.
– Вообще-то она не по пути. Это вы нарочно подглядели.
– Виновата, – призналась Шарлотта и, сунув руки под струю воды, промыла глаза и промокнула их бумажным полотенцем. – Признаюсь, пошпионила немного. Хотела понять, что вы за человек.
Джо дал себе слово соблюдать дистанцию. Он все еще женат, несмотря на документы о разводе, что лежат у него на столе.
– А что именно вам хотелось узнать? – уточнил он и взялся шинковать новую луковицу.
– Нечто такое, о чем никто в Бухте Ангелов не знает, – ответила она, прислонившись к кухонному столу. – Что довольно легко, потому что – готова спорить – вас мало кто близко знает.
– Я – начальник полиции. Это помогает мне поддерживать дистанцию.
Шарлотта задумчиво наклонила голову.
– Я ценю ваше стремление к объективности. Но вы производите впечатление человека, который, так сказать, не спешит раскрывать свои карты, даже находясь вне службы.
– А вы производите впечатление человека, который вообще не умеет блефовать в карточной игре, даже если от этого зависит ваша жизнь.
Глаза Шарлотты блеснули:
– Я не настолько плоха. Я храню немало секретов, о которых никто даже не догадывается.
– Может, поделитесь со мной хотя бы одним?
– Я первая вас спросила.
Джо закончил резать луковицу и бросил ломтики в мелкую тарелку.
– Как вам удалось не расплакаться? – спросила Шарлотта.
– Я – мужчина.
Шарлотта закатила глаза:
– Отлично, крутой парень, признавайтесь, какие у вас есть страшные тайны?