Рыбалки принимали характер набегов на Дон, когда река тоже хотела отдыхать и всё сущее в ней предавалось гульбищам и играм.
Роль Евгения возрастала до степени мистической. Он форменно становился Нептуном, и рыбаки смотрели на него с надеждой: захочет Евгений помочь — будешь с рыбой, не захочет — тоже кое-что поймаешь, но лишь в том случае, если тебе улыбнётся удача.
По каким признакам раздавал Евгений свою милость — никто не знал. И как он это делал — тоже могли лишь догадываться.
Сегодня на рыбалку явились Шомпол и Швили, они крутились возле вице-губернатора, и Евгений из-за них не показывал Красновскому хорошего места.
Октябрьская ночь крепко пеленает во мрак леса и долы; где-то в чернильных тучах заплутался тоненький рожок молодого месяца, звёзды лишь изредка глянут на мир и снова нырнут под одеяло тяжёлых слоисто-дождевых облаков; воздух пропитан промозглой влагой, а река прячется под сенью береговых деревьев и лишь весёлые всплески играющих рыб манят надеждой на богатый улов.
Евгений на своей машине подъехал к самому берегу и тут, поблизости от своей палатки, наладил на приготовленных много лет назад камнях два котла и одну большую, литров на пятнадцать, кастрюлю. По опыту знал: ухи надо варить много, аппетит у рыбаков волчий, особенно теперь в сырую холодную ночь.
Уху Евгений варил сам. Однажды залетевший сюда случайно рыбак из азовского совхоза сказал: «Вы, конечно, говорить можете что угодно, но такой ухи, как варят наши рыбаки, никто ещё из вас варить не научился». Впрочем, поев Евгеньева варева, смиренно заметил: «Да, кажется, ваша уха и не уха вовсе, а чёрт её знает, какая это вкуснота». Просил у Евгения рецепт, но тот сказал: «Рецептом одним тут не возьмёшь, тут нужна композиция. А это уж, брат, удел мастеров особого сорта».
Обыкновенно Евгений все операции по сотворению ухи производил самолично и лишь резку лука да ещё две-три простейшие операции доверял помощникам, сегодня же, несмотря на то что на рыбалку приехал вице-губернатор, Евгений всё поручил Елизавете, Марии и хуторянке, приехавшей из своего хутора на «Запорожце» с двенадцатилетним сыном Василием. Татьяна никогда не была замужем, но сынка и дочку Ксюшу прижила от Евгения; Василий знал своего отца, нежно любил его и многие дни проводил у него в доме. В прошлом году отец купил сыну «Запорожца», и хутор Заовражный, на котором жили Татьяна с Василием и Ксюшей, стал ближе к дому отца, но если сын дневал и ночевал у бати, то мать его, имевшая на хуторе симпатию в лице тракториста Кирьки Безухова, наведывалась к Евгению редко. Нынче Таня вместе с Кирькой и Василием по просьбе Евгения налаживала третий очаг для варки ухи. Евгению сказала: