Позавтракав, мы стали упаковываться.
— Ты взял теплые вещи? — спросил я.
— Зачем? Сейчас же лето, довольно тепло.
— Мы поднимемся на три километра, а то и выше. Когда солнце сядет, похолодает, уж поверь.
— А где расположен кемпинг? — В голосе проскользнула подозрительность.
— Что? — усмехнулся я.
— Мы не остановимся в кемпинге? — Его озадаченный взгляд заставил меня откровенно развеселиться.
— Черт, нет! Мы остановимся кое-где получше.
Отправились мы около одиннадцати.
Следуя моим указаниям, Мэтт проехал через национальный парк, свернул на грунтовку, а оттуда на скалистый проселок.
С сомнением оглядев округу — мы практически добрались до вершины холма, но дорога шла по серпантину, поэтому слева возвышался отвесный склон, а справа был резкий обрыв, — Мэтт пожал печами и спросил:
— Ты уверен, что мы приехали куда нужно?
— Уж поверь.
Я улыбнулся и показал, где лучше всего припарковать джип. Вытаскивая вещи, Мэтт скептически поглядывал по сторонам.
— Вероятно, придется делать две ходки, — сказал я, передавая ему переносной холодильник.
— Далеко?
— Нет, но уклон довольно крутой, так что не загружайся под завязку. А вот возвращаться в воскресенье сюда будет хреново.
Мэтт поспешил за мной вниз по склону через кустарник и подлесок. Мы спустились метров на сто на небольшое плато, затем повернули направо и прошли еще метров тридцать, пока не вышли на поляну.
Немногие знали об этом месте. Еще ребенком я приезжал сюда с семьей. Мы ревниво охраняли наш тайный уголок, а когда Брайан в первые пригласил сюда Лиззи, стали поддразнивать, что он действительно решил на ней жениться.
В центре располагалось кострище, которое мы с Брайаном обложили высокими булыжниками, а вокруг стояли скамейки, сколоченные из неотесанной древесины еще отцом и дедом. У некоторых семей есть второй дом. Наш был здесь.
Я бросил на землю свое снаряжение и застыл, упиваясь спокойствием. Позади справа возвышался один из скальных устоев, на который мы поднимались с Мэттом в день нашей встречи, а прямо перед нами протекала река. Ну, в Колорадо это называется рекой. Большинство американцев назвали бы это потоком, дед называл ручьем. Шириной около четырех метров, не больше метра глубиной, река весело бежала по каменистому дну. Кое-где вы могли запросто ее перескочить, если, конечно, не боялись поскользнуться на мокром валуне. Сквозь листву пробивались солнечные блики, над водой то тут, то там появлялись маленькие радуги. На нашей стороне в основном произрастали ели и сосны, а на противоположной шумели кронами осины и березы.