И тут я почувствовал её.
Скользкое, гладкое тело Оберн пронеслось возле меня под водой. Выплыв, я протер глаза и увидел её. Мягкий сумеречный свет целовал её кожу, белая майка стала прозрачной, не скрывая от меня неоновый лифчик и слабые очертания сосков, выступающих под яркой тканью.
Мой член дернулся, и мне больше всего на свете хотелось взять в руки ее грудь, почувствовать их вес, поиграть большими пальцами с ее сосками и зайти дальше, накрыв мягкие полушария своим языком. Я хотел лизать и сосать их, пробовать на вкус и ощущать. Я хотел чувствовать ее.
- Оберн, - пробормотал я, в то время как мой безумный взгляд скользил по ее мокрым непослушным волосам, прилипшим к плечам.
- Да? - выдохнула она, глядя на меня. Я чувствовал движение воды, создаваемое движениями ее ног, пока она пыталась удержаться на поверхности. Ее нога зацепила мою, когда она сбилась с ритма, и Оберн была вынуждена ухватиться за мое плечо, чтобы не уйти под воду.
- Я хочу сделать с тобой столько вещей, которых не должен хотеть, но хоть убей, мне наплевать на это, - признался я с равной степенью отчаяния и похоти.
Она облизала губы, капли воды стекали по ее шее.
- Хорошо, - сказала она нежно, но твердо.
Оберн была такой смелой и храброй, не похожей ни на кого из тех, кого я знал прежде. Мои руки коснулись ее кожи, и в этот момент все границы между нами растаяли, мы стали единым целым. Ее нога обхватила мои бедра, пока я медленно рассекал водную гладь. Тишину нарушал лишь плеск воды в такт жадным движениям моего языка, пожирающего ее рот. Я касался языком ее губ, сжимал в кулаках ее мокрые волосы и тянул их, наклоняя голову, чтобы открыть ее шею для сладких укусов. Я прижимал свой твердый, словно камень, член к ее бедрам, игнорируя течение речной воды, и представлял, как убираю в сторону этот маленький кусочек неоновой ткани и вхожу внутрь ее тела.
Мягкие стоны слетали с ее губ, она выгнулась и прильнула ко мне с неистовым рвением, которое не уступало моему собственному. Ее ногти впивались в мои лопатки, оставляя, я был уверен, огненно-красные следы. Губы Оберн проследили дорожку по грубой щетине на моем подбородке, вдоль адамова яблока вниз по шее. Ее ласки сопровождались стонами и извиваниями. Нас окружала адски холодная речная вода, но мы были словно в огне. Обжигающе горячие без шансов на облегчение боли.
Я не мог думать об ответственности, присущей мне как взрослому интеллигентному человеку, мне было плевать на последствия, когда я выпустил на волю отчаяние, скопившееся внутри меня за последние несколько недель. Я наслаждался ощущением ее тела в своих руках, и пытался насладиться этим мгновением без остатка.