Стоял майский солнечный день. Чист и прозрачен был воздух, ясны бескрайние дали. Пясина, разлившаяся на много километров вширь, сверкала гребнями ленивых волн, и от коротких этих вспышек вся река казалась усеянной ярко мерцающими звёздами.
Фёкла Романовна села на камень, повернула лицо навстречу тёплому ветру. Прикрыв глаза от солнца ладонью, она стала смотреть в ту сторону, где чёрными поплавками покачивались на волнах рыбацкие лодки.
Вдруг сзади раздался лёгкий шорох. Жукова обернулась и увидела в нескольких шагах от себя песца. Теперь, во время линьки, он выглядел необычно, и на первый взгляд в нём трудно было узнать недавнего северного красавца. Клочки белоснежной шерсти виднелись только на животе, а спину и бока зверька покрывал совсем не идущий к нему тёмно-серый наряд.
Держа в зубах пойманного им полярного грызуна — лемминга, песец сновал меж карликовых берёзок и тревожно смотрел на незваную гостью. «Что надо ей, этой женщине, в нашем пустынном углу? — казалось, недоумевал он. — Почему она села именно на том камне?..»
Фёкла Романовна подумала, что песец, задержавшийся у берега ради любопытства, побежит дальше. Но зверёк, очевидно, не намеревался никуда уходить. Он по-прежнему топтался в кустарнике, напряженно следя за человеком.
В это время рядом, где-то под землёй, раздался звук похожий на собачий лай. Жукова вспомнила, что так лают песцы, и внимательно стала оглядываться по сторонам. И тут Фёкла Романовна заметила невдалеке от камня нору. Вырытая с крутой стороны невысокого бугра, она ясно выделялась на серой, заросшей мохом почве; глинистый холмик возле норы был испещрён следами зверьков, завален костями и перьями.
Жуковой всё стало ясно. Там, в норе, находилась подруга песца. У неё, по всей вероятности, скоро должны были появиться дети, и она уже не могла охотиться. Пищу ей приносил отец будущего семейства. Но он, как видно, задержался на промысле, самка проголодалась и лаем стала выражать своё нетерпение.
Фёкла Романовна отошла в сторону. Зверёк торопливо юркнул в нору.
— Ишь ты, какой заботливый, — прошептала женщина улыбаясь. — Погоди, вот появятся дети — ещё не так придётся хлопотать…
И в самом деле, для зверька скоро наступили трудные дни. Однажды Фёкла Романовна услышала доносящийся из норы слабый писк: у песцов появилось потомство.
Теперь заботливый отец выбивался из сил, стараясь прокормить своё многочисленное семейство. Чуть не круглыми сутками рыскал он по тундре, добывая леммингов, куропаток и куличков, а маленькие детёныши настойчиво требовали всё новой и новой пищи.