| Он был свидетелем их последнего нежного объятия, которое заставило его с раздражением топнуть ногой по гравию, отчего и замолкли в испуге цикады. |
| Why at that moment did he not spring forward-put a termination to the intolerable t?te-?-t?te-and with a blow of his bowie-knife lay his rival low-at his own feet and that of his mistress? | Почему в эту минуту он не бросился вперед и не положил конец мучительному для него свиданию, почему не вонзил нож в своего соперника, повергнув его безжизненным к своим ногам и к ногам его возлюбленной? |
| Why had he not done this at the beginning-for to him there needed no further evidence, than the interview itself, to prove that his cousin had been dishonoured? | Почему он не сделал этого с самого начала? Разве ему нужны были еще какие-нибудь доказательства? |
| There was a time when he would not have been so patient. What, then, was the punctilio that restrained him? Was it the presence of that piece of perfect mechanism, that, with a sheen of steel, glistened upon the person of his rival, and which under the bright moonbeams, could be distinguished as a "Colt's six-shooter?" Perhaps it may have been. | Не потому ли, что при свете луны он заметил, как блестел за поясом мустангера шестизарядный револьвер Кольта? |
| At all events, despite the terrible temptation to which his soul was submitted, something not only hindered him from taking an immediate vengeance, but in the mid-moments of that maddening spectacle-the final embrace-prompted him to turn away from the spot, and with an earnestness, even keener than he had yet exhibited, hurry back in the direction of the house: leaving the lovers, still unconscious of having been observed, to bring their sweet interview to an ending-sure to be procrastinated. | Как бы то ни было, несмотря на жгучее желание отомстить, что-то не только удержало капитана от мести, но и заставило удалиться в самый мучительный для него миг -- миг последнего объятия; он бросился домой, оставив влюбленных в неведении, что за ними следили. |
| Chapter Thirty Four. A Chivalrous Dictation. | Глава XXXIV. "РЫЦАРСКИЕ" ПОБУЖДЕНИЯ |
| Where went Cassius Calhoun? | Куда же направился Кассий Колхаун? |
| Certainly not to his own sleeping-room. | Конечно, не в свою спальню. |
| There was no sleep for a spirit suffering like his. | Разве мог спать человек, терзаемый такими муками! |
| He went not there; but to the chamber of his cousin. Not hers-now untenanted, with its couch unoccupied, its coverlet undisturbed-but to that of her brother, young Henry Poindexter. | Он спешил в комнату своего двоюродного брата, Генри Пойндекстера. |