Где-то вдали по бульвару покатил от остановки трамвайчик. Порыв ветра колыхнул ветви старых тополей. Отразилась от стен предупреждающая трель велосипедиста. В проулке колокольчиком разлился детский смех. Кто-то выше громыхнул на кухне кастрюлей. Вдох - выдох...
Теперь все внимание на руки. Погладил друг о друга пальцы, пытаясь разобраться в тончайших оттенках тактильных ощущений. Большим пальцем по указательному... По среднему... По безымянному... По мизинцу, от самой верхней фаланги, медленно вниз, до самой подушечки... Слегка щекотно... Вдох - выдох...
Левой ладонью свободным хватом взялся за рукоятку, правой положил стрелу на полку, хвостовик на тетиву. Снова закрыл глаза, вдох-выдох...
Заплел пальцами тетиву и чуть-чуть натянул, только чтоб почувствовать упругость лука. Вдо-о-ох, ощущаю, как входит воздух, как становится легко внутри. Вы-ы-ыдох, выдуваю из груди все эмоции, становится еще легче. Представляю, как выдохнутое облачко беспокойства развеивается, сносится сквознячком, бесследно растворяется в кристально-прозрачном после дождя воздухе, и на лице появляется след умиротворенной улыбки.
Открываю глаза и расслаблено поднимаю лук в сторону чернеющего напротив и чуть ниже меня провала форточки. Все мысли затихли, эмоции выдохнуты... Подправил левый локоть, плавно-спокойно натянул лук, задержал дыхание на полувдохе, проконтролировал растяжку по кончику стрелы... Чуть отодвинул ладонью рукоятку, тетива прижалась к подбородку... Прицел. Выпуск.
Лук начал заваливаться вперед на вытянутой руке, но успеваю заметить, как стрела легкой тенью скользнула прямо по центру форточки и задрожала, воткнувшись в спинку кресла.
Я широко, победно улыбнулся. Есть! С первой стрелы! Да я Робин Гуд!!!
Вторник, 23 августа 1977 года, вечер
Москва, Павелецкий вокзал
В прокуренную каморку, на двери в которую висело «помощник коменданта», я зашел уверенно - в сумке у меня лежала бутылку нездешних форм. Великая редкость - кьянти Руффино этим маем каким-то чудом добрался до прилавка гастронома «Стрела» и завис там, не вызывая никакого интереса у постоянных покупателей. Увидев его, я ошеломленно поморгал и метнулся за деньгами, а, вернувшись, упросил одного из стоящих в очереди бухариков взять на меня сразу три. Очередь весело погоготала, комментируя заявку от комсомола, продавщица деликатно оглохла, и вот теперь я готов коррумпировать.
Офицер затравлено взглянул на очередного просителя, и я его прекрасно понимал: за те полтора часа, что пришлось простоять в очереди в душном коридоре, кто только сюда не заходил: и распаленный полковник-гипертоник, чей мощный рык был прекрасно слышен сквозь закрытую дверь, и мамаши с орущими младенцами, и табуны молодых лейтенантов. И всем было надо от него билетов. Срочно! В конце августа! Из Москвы!