— Я нашла телефон клиники.
Она очень быстро дозванивается до палаты. Натали только что ушла.
— Свяжите меня с телефонисткой, — говорит Мари молодой мамаше.
Телефонистку она просит соединить ее с приемным покоем. Хотя я и склонна идти до конца в том, что делаю, эти предосторожности кажутся мне чрезмерными: если Натали ушла из палаты своей золовки, она с минуты на минуту придет сюда. Дежурный ответил, что никакой молодой женщины, похожей по описанию на Натали, он не видел. Мари наказывает ему, чтобы, как только появится Натали, он велел ей возвращаться на работу самым коротким путем. С озабоченным видом Мари кладет трубку.
— Она спасена, через минуту будет здесь.
— Не знаю, что она называет «параллельной улицей», я посмотрела по карте: четыре параллельные улицы отделяют от нас эту клинику; надо полагать, оттуда минут пятнадцать ходу, не меньше.
— Что за беда, раз телефонистка перехватит мсье Мартино?
— Антуанетта, будто вы не знаете, что такое навязчивая идея. А какая навязчивая идея у мсье Мартино? Восемь часов в день слышать стук пишущей машинки его секретарши в соседней комнате. Ясно, что, обходясь всю вторую половину дня без своего любимого наркотика, он чувствует себя плохо. Ему по крайней мере хочется убедиться, что тексты, которые перед отъездом он дал на перепечатку, находятся в работе; увериться, что в те часы, когда он отсутствовал, его кабинет так же гулко вибрировал. Это ведь немало — знать, что в твое отсутствие все происходит точно так, как будто ты там находишься. Ревнивцы и умирающие одержимы теми же иллюзиями: они уходят с уверенностью, что дети продолжат начатое ими или что у любимого существа во время их отсутствия будут по-прежнему те же мысли и те же жесты, словно их связывает какая-то невидимая нить, но это не так. Ничто не выражает реальной действительности вернее, чем народная поговорка: «За спиною, что за стеною». На самом деле стоит только отвернуться, и всего, что ты знал, больше не существует.
— Не говорите так, — вскрикнула Антуанетта, содрогнувшись. — Вы мне напоминаете тот фильм, который я видела несколько лет назад и, разумеется, забыла название. Там показывали группу людей, они уселись в кружок и разрабатывали планы идеального общества. По крайней мере так мне помнится, но, может быть, это и не так, неважно. Они собирались упразднить все виды деятельности, которые не являются необходимыми для счастья человека. Не стало больше ни метро, ни заводов, ни почты, ни телеграфа, ни телефона. «Как же ты напишешь мне, если нам придется разлучиться?» — спрашивала девушка своего возлюбленного. И знаете, что он отвечал: «Я не буду тебе писать, но это неважно; рядом с тобой будет кто-нибудь другой, он и будет любить тебя».