Я жду продолжения, Мари, что-то буркнув, снова погружается в работу. Антуанетта опережает желание Натали:
— Вы хотите туда подскочить.
— Это было бы проще простого… вы только подходите к телефону… впрочем, я не жду никаких звонков.
Антуанетта взбудоражена мыслью сделать что-нибудь ради Аделии, а заодно надуть мсье Мартино. Она немедленно вырабатывает тактику: достаточно оставить дверь в комнате напротив распахнутой настежь, и мы услышим телефонный звонок, что надо, запишем.
Мари поднимает голову:
— А если позвонит мсье Мартино?
— Не позвонит, он уехал из города навестить дочь, она только что родила.
Мадам Клед всплескивает руками. Эта цепь рождений, этот старикашка, которого обвели вокруг пальца, веселят ее, точно водевиль, где благожелательное провидение распоряжается событиями по своему усмотрению.
Мадам Бертело исчезает, мы возвращаемся к работе, и я на какое-то время забываю о Натали, как вдруг слышу взволнованный голос мадам Клед:
— Ее нет уже сорок пять минут.
Не успевает она закончить свою фразу, как в комнате напротив звонит телефон, и Антуанетта хватается за — сердце. Я поднимаюсь, но она проворней меня. Она выглядит такой бледной, что я иду вслед за ней. Взяв трубку, она бледнеет еще больше.
— Мадам Бертело поднялась на шестой этаж, — говорит она, и звучит это у нее малоубедительно.
Я слышу неистовствующий в трубке голос и понимаю, что мсье Мартино не настолько ослеплен счастьем быть дедушкой, чтобы не помнить о своем отделе. Антуанетта пытается умиротворить его, но он отвергает всякую попытку его успокоить.
Мадам Клед зажимает рукой трубку и тихо говорит мне:
— Вы даже не представляете, в каком он состоянии. Говорит, что не давал ей никаких поручений, для которых требовалось бы подняться на шестой этаж, и велит позвать ее к телефону немедленно. Говорит, что, когда он не слышит ее голоса, должна стучать ее машинка, а раз он не слышит ни того, ни другого, значит, его секретарша поймана с поличным.
Вообще-то я не люблю становиться на сторону тех, кто нарушает дисциплину, но на этот раз, уж не знаю почему, мысль, что восторжествует мсье Мартино, мне неприятна. Я беру трубку и самым сладким голосом говорю, что только сейчас видела мадам Бертело, она, должно быть, неподалеку и вот-вот будет.
На середине фразы я тихонько кладу трубку на рычаг, затем иду к телефонистке и прошу ее сказать мсье Мартино, что связь была прервана, что номер 521 плохо прозванивается и чтобы он позвонил чуть позже. Вернувшись к себе, я застаю Мари склонившейся над раскрытыми томами телефонных справочников. А ведь только что казалось, будто она относится с еще большим безразличием, чем я, к маленьким хитростям мадам Бертело.