Затем я обслужила ещё пару гостей, беспрерывно думая о том, как скорейшим образом исчезнуть отсюда. До вечера - по своим прежним вылазкам в прошлое я знала, что это когда колокол пробьёт 6 часов, - я хотела ещё обязательно помыться и переодеться, а это значило, что мне надо было мало-помалу собираться.
В конце концов, мне помог случай в лице подвыпившего посетителя. Громко распевая и источая резкие запахи алкоголя, пота и свиного навоза, он, шатаясь, вошёл в «Золотой петух» и упал на свободную лавку.
— Ты сейчас же выдворишь этого пьяного типа на улицу, — приказал мне месье Мирабо.
Действительно, мужчина послушно позволил поднять себя с лавки. Слишком послушно. Несмотря на то, что он был почти невменяем, у него хватило ловкости облапать меня.
— О, такая пр-р-рекрасная девушка, — мямлил он, хватая меня в области декольте. Когда я отскочила назад, фартук и верхняя часть моего платья разорвались. Получился впечатляющий громкий звук, сопровождаемый моим пронзительным криком.
На самом деле нанесённый ущерб был не слишком велик, ведь у меня было ещё нижнее платье, которое уцелело. В сущности всё было не так уж страшно. Этот тип всё равно был невменяемый - через секунду после этого инцидента он снова опустился на скамью, опустил свою голову на руки и уснул.
Месье Мирабо приказал девушке принести мне новый фартук, который даже оказался чистым. Но, несмотря на это, я воспользовалась удобным случаем и разыграла из себя девушку нежной души. Я уверяла его, что теперь мне нужно побыть одной, чтобы преодолеть этот шок.
Месье Мирабо воздел в ужасе руки, потому что вечерняя торговля ещё даже не началась. Он пообещал мне надбавку к окладу (собственно говоря, он предложил не высчитывать из моей зарплаты стоимость сломанного стола, а также порванного фартука), а затем заметил, что я, пожалуй, безболезненно пережила бы приставания того молодого дворянина. Но меня трудно было сбить с толку.
— Одного раза было достаточно, — сказала я. — Учтите, что я почти ещё ребёнок!
Я могла бы приводить дальнейшие аргументы, но вдруг с кухни запахло чем-то пригорелым, и он бросился назад к плите.
— Тогда я удаляюсь, — прокричала я ему вослед, но он уже не слышал этого. Две секунды спустя я оказалась на улице и отправилась к Сесиль.
Часы пробили полный час, когда я добралась до улицы Святого Дениса, маршируя вдоль нее, я считала, и тогда увидела на следующей башне: четыре часа. Я спешила, несмотря на то, что мои ступни горели как огонь, а ноги были словно свинцовыми. Найти дорогу было легко, мне нужно было только идти прямо.