Стороживший банкира незнакомец одной рукой неловко выудил из кармана пальто пачку сигарет и прикурил. Вглядываясь через лобовое стекло в дорогу, он негромко предупредил кавказца:
— Уже скоро, не пропусти.
Вскоре машина свернула на неприметный проселок и, заметно снизив скорость, запрыгала на прихваченных морозцем ухабах. Миновали еще одну деревеньку: маленькую, десяток-полтора домишек, — и снова свернули, теперь уже в лес.
«Какой леший тут будет со мной разговаривать? — заволновался Виталий Евгеньевич. — Тут и жилья-то нет».
— Ум-а-а! — замычал он, пытаясь языком вытолкнуть забившую рот бумагу и открыть дверцу «жигулей», но стороживший каждое его движение незнакомец был начеку. Он ловко ударил банкира ребром ладони под ухо, и тот обмяк, сползая на пол между сиденьями.
— Так лучше, — спрятав пистолет, буркнул Юрик.
— Успеет оклематься? — поглядел на него в зеркальце Анзор.
— Куда денется, — небрежно поставив ногу на плечо Жамина, усмехнулся Наретин. — Сейчас опять сворачивай и метров сто по просеке. Потом придется пешком.
— Машина не сядет?
— Летом не садилась, а сейчас тем более подтянуло. Езжай!
Анзор послушно свернул на просеку, потом, повинуясь знаку Юрика, загнал машину в кусты и развернулся, Выключил мотор. И сразу их объяла первозданная тишина.
— Вставай, — Наретин пнул ногой Жамина. — Пошли разговаривать!
Виталий Евгеньевич замычал, с трудом открыв глаза. Голова разламывалась от боли, шея едва ворочалась, и не было сил не то чтобы куда-то идти, но даже вставать.
— Давай, давай! — Наретин вдвоем с Анзором выволокли его из машины и бросили на мерзлую землю, кое-где припорошенную снежком.
— Слеги надо, — Юрик открыл багажник, взял топор и быстро вырубил две длинные еловые жерди из сухостоя. Попробовал их крепость и остался доволен. — Все, милый друг, пошли!
— Убейте здесь! — простонал Жамин. Его трясло как в лихорадке.
— Вставай, тут недалеко, — усмехнулся Анзор и пнул банкира ногой в бок. — Поднимайся, кому сказал!
Виталий Евгеньевич с трудом встал. И тут ему еще навьючили на спину мешок с убитым Диком.
— Твоя псина, ты и тащи, — велел Наретин и первым пошел вперед.
Странная процессия медленно пробиралась среди чахлых елок и голых осин, пока под ногами не начало хлюпать.
— Стой! — приказал Анзор. — Десять шагов вперед!
— Ну! — прикрикнул Юрик, доставая пистолет. — Пошел, скотина!
Как в бреду, спотыкаясь и чуть не падая, банкир пошел, чувствуя, как противная жижа хлюпает все сильней и уже заливает в ботинки. Какое-то странное отупение овладело им, в голове больше не осталось никаких мыслей, словно от всего огромного мира, оставшегося где-то там, далеко за деревеньками, лентой шоссе, кольцевой дорогой, его уже отделила незримая, но прочная стена.