Впрочем, есть ли у них такая тонкая техника? Больший упор сделан на защиту денег, отшивание всяких мошенников и проверку фирм, желающих получить кредиты. Ладно, придется прикрепить эту чертову штуку, поскольку деваться все равно некуда. Хуже всего, что он оказался между нескольких огней, которые стягивались в огненное кольцо. И выхода из него Виталий Евгень евич не видел…
Дома о странной встрече во дворе Жамин благоразумно умолчал: он принял душ, побрился, позавтракал и, переодеваясь, на несколько секунд застыл перед зеркалом, держа в руке злополучную булавку-микрофон — прикреплять ее к лацкану пиджака или нет? Виталий Евгеньевич догадывался, кто прислал к нему человека в долгополом пальто, вооруженного пистолетом с глушителем. Наверняка, оружие являлось еще одним, весьма сильным психологическим фактором давления, призванным помочь склонить банкира к согласию на сделанное предложение. С другой стороны, Жамин не сомневался: неизвестный мужчина способен пристрелить не только собаку…
Решившись, Виталий Евгеньевич аккуратно приколол булавку-микро фон за отворот лацкана пиджака, поправил галстук и, глядя на свое отражение в зеркале, постарался придать лицу обычное, озабоченно-деловое выражение. В дверь уже позвонил его шофер-телохранитель и, ступая, как на протезах, проклиная в душе все и вся, банкир отправился на работу.
Дорогой он размышлял о том, какими причудливыми путями иногда идет судьба — смерть Малахова неожиданно и страшно задела и его. Дай бог, чтобы задела только краем и все обошлось. Но под ложечкой сосало от страха, а внутренний голос назойливо нашептывал: «Это только начало долгой и страшной цепи предательств и неприятностей…»
Текущие дела на некоторое время заставили забыться, как-то отвлекли, но в одиннадцать раздался звонок прямого городского телефона и тот же голос, который он слышал ранним утром, без всякого выражения прочитал коротенький текст.
— Мне не хочется это делать, — набравшись смелости, тихо сказал Жамин.
— Нам тоже многого не хотелось бы, — так же тихо ответили ему. — Но наши люди уже рядом с вашей внучкой, зятем и дочерью. А ваша супруга сначала должна будет узнать о случившемся и только потом…
— Не надо, — простонал банкир. — Черт бы вас побрал! Я сейчас звоню.
— Не кладите трубку, — предупредили его. — Хочется услышать ваш разговор по внутреннему.
Не отвечая, Виталий Евгеньевич положил трубку городского телефона на стол и нажал клавишу внутреннего селектора.
— Это кто? Людочка? — он сглотнул тягучую слюну. Как на зло, сегодня в диспетчерской сидела девица, которая ему страшно нравилась, и он не раз мысленно представлял себе, как он с ней провел бы время наедине. И эти желания навязчиво и неотступно преследовали его.