— Молодец, Костян… Не забздел…
Перед самым входом, Сергей остановился и обернулся к, шедшему последним, Луковцу:
— Серег, пусть твои бойцы этого утырка обратно в камеру отведут…
— В бауле этапировать? — Луковец, почти серьезно спросил взводный.
— Да нет, — улыбнулся с примесью горечи Рябинин, — ножками…
* * *
— Ситуация, пацаны следующая… — начал Рябинин, когда оперативники заняли свои места за кухонным столом, — тему с обменом мы забываем, точнее, отдаем ее «смежникам»…
— Это этим петухам из Мобильника?! — не сдержался, естественно, Бес, — ни хрена себе…
— Во-первых, не им, а фэйсам, хотя разница небольшая…
— Те же яйца, только в профиль… — хмыкнул Бес.
— Во-вторых, — продолжил Сергей, не обращая внимания на реплики Бескудникова, — на сейчас это единственный вариант, чтобы от нас вся эта грядка отцепилась и мы спокойно завалились бы на «сохранение»… Ну, а в-третьих, это все-таки возможность вытащить пленного бойца…
— И что они ради этого такой спектакль устроили? «Маски», спецы, «броня»… — Долгов озадаченно поглядел на Рябинина, а затем и на всех остальных.
— Да нет, по ходу тут основную роль наш Николай Иванович сбацал… — Рябинин тяжело поднялся, протянув руку к полке, где хранились сигареты, — покоя ему, уроду, движения не давали… Да и, по всему видно, хочется Куликову доложить, что все наши темы на бабки завязаны…
— Ага… И параллельно орден за освобождение пленных выхватить… — Бес даже малость задохнулся, — козел помойный, еще по Сейфулле, помните…
— Помним… — полуулыбкой притормозил раздухарившегося Беса Рябинин, — не об этом сейчас речь…
— Так о чем ты с фобосом-то так долго базарил? — спросил Долгов Рябинина, когда тот, взяв пачку сигарет, вернулся к столу.
— Технические моменты в основном обсуждали, — Рябинин глубоко затянулся, — что да как… Я как понял, их подтянули для того чтобы жути нам привить… А подпол этот эфэсбэшный, Олег, что ли, сразу вкурил, какие для себя пироги поиметь сможет… Да и Костян, вон, ему, по ходу, еще до меня все красиво разложил…
Автоматически головы всех присутствующих повернулись в сторону Катаева. Тот, чувствуя, как кровь приливает к лицу, буркнул:
— Как учили так и сказал… При слабой-то постановке голоса…
Бескудников, по обыкновению своему, хотел что-то ляпнуть, но, не отошедший еще от недавнего зародыша ссоры, Катаев хмуро вскинул на него глаза. Бес решил смолчать.
— В общем, сейчас фэйсы со своим руководством решают, как будут двигаться по обмену. То ли сами Сулеймана дернут, то ли сейчас на блок в Курчалой поедут… — Рябинин говорил равнодушно, но удушливое чувство, знакомое каждому рисковому оперу, у которого из-под сердца вырывают выстраданную реализацию, угадывалось в третьей за три минуты сигарете.