— Нет. Не смог, — ответил Тротт сухо, и пауза перед ответом была заметна лишь ему.
В дверь постучались, она распахнулась с выносящим мозги скрипом, и огромный Ситников, возникший на пороге, гулко проревел:
— Извините, профессор Тротт, можно к вам?
— Ситников, не орите, — огрызнулся лорд Максимилиан. Сощурился — из-за спины семикурсника выглядывала Богуславская, оказавшаяся принцессой Рудлог. Увидела его, покраснела, и спряталась обратно.
— Извините, — гулким шепотом попытался оправдаться Матвей. — Мы на минуточку. Узнать, все ли у вас в порядке, профессор. Извините, Александр Данилович, здравствуйте. Ух ты, вы здорово выглядите. Димка тоже очнулся, только к нему пока не пускают…
— Здравствуйте, — ухмыльнулся Свидерский, поглядывающий то на мрачнеющего Тротта, то на очень внимательного студента.
— Я не в порядке, Ситников, — язвительно сообщил лорд Тротт, — но это не ваша забота. Прекратите ко мне бегать с Богуславской, как заботливые бабушки. Увидимся на занятиях, если решите заниматься дальше.
Матвей сдвинул плечи, набычился. Обиделся.
— Он болеет, — быстро и тихо зашептала ему сзади первокурсница, гладя его по руке, — поэтому такой злой. Не расстраивайся.
Тротт почувствовал глухое раздражение, а уж голова заныла так, будто кто-то со всей силы врезал ему по затылку.
— Богуславская, ваш анализ восхищает. Вы точно тот университет выбрали?
— Я Р-рудлог, — сказала Алина резко, выступая из-за спины угрюмого Ситникова.
— Вы думаете, это сделает меня добрее? — усмехнулся Тротт.
— Макс! — сурово рыкнул Свидерский, перевел взгляд на раскрасневшуюся девушку. — Ваше Высочество, простите нашу неучтивость. Лорд Тротт тоже очень сожалеет о своей резкости.
Алина покраснела еще сильнее, хотя, кажется, уже некуда было, стояла с совершенно несчастным видом. Матвей бросил на своего преподавателя тяжелый взгляд и потянул ее из палаты.
— Да-да, — холодно сказал Тротт им вслед, — приношу свои извинения, Ваше Высочество.
Она услышала, но не обернулась, только расправила плечи и презрительно фыркнула. Совсем по-детски.
Алекс подождал, пока закроется дверь, постучал пальцами по опустевшему подносу. Макс лежал с закрытыми глазами, кривился и молчал.
— Макс, не забывайся, — предупредил его Алекс. — Эта девочка пятый человек в Рудлоге и представительница одной из самых могущественных семей в мире.
— Хватит нудить, Данилыч, — инляндец открыл мутные от боли глаза, — сам все знаю. Если она Рудлог, что с ее аурой?
Ректор пожал плечами.
— Самому бы хотелось понять.
— Алекс, ты иди, — попросил вдруг природник глухо. — К себе.