Мы прочли молитву, перекрестились.
– Ну, что, Акакий! Командуй!
Мы убрали сходни, вшестером подняли большой парус и направились по Яузе вниз по течению.
Акакий стоял на своем месте у рулевого весла, мы же мрачно смотрели на сгоревший город. На стрелке Яузы и Москвы-реки повернули направо.
К вечеру удалось добраться до Волока Ламского, где и заночевали.
Утром команда проснулась от стука в борт.
– Эй, на судне, вас волочить, али просто ночуете здесь?
Я свесил голову с борта. На берегу стоял дюжий молодец.
– Волочить.
– Два рубля серебром, и деньги вперед.
Я отсчитал деньги и бросил парню.
Парень сунул пальцы в рот и оглушительно свистнул. Вскоре из леса вышли еще несколько человек, зацепили за нос судна канат и стали крутить лебедку. Ушкуй медленно выполз на берег, точно встав на густо смазанный салом желоб из дерева.
Подогнали коней-тяжеловозов – крупных, с толстыми, мохнатыми ногами. Не иначе – специально отбирали для волока. Лошади медленно потянули судно.
– Эй, на судне! Чего это кораблей на волок уже третий день нету? Все время очередь стояла, а сейчас как отрезало.
– Ты что, нешто не знаешь? – свесился с борта Фрол. – Москва давеча сгорела!
– Как сгорела?
– Татары напали – весь город сожгли, осталось одно пепелище. Людей погибло – ужасть!
Парень от удивления аж рот разинул.
– То-то ж чуяли мы – гарью тянет. Не знали мы – ты первый сказал. А царь? Царь-то где?
– Да что же он – мне докладывает?
Парень почесал затылок и побежал вперед поделиться новостью с артельщиками.
На следующий день мы уже качались на волнах Волги. Конечно, попасть на Волгу можно было и другими путями – например, спустившись по Москве-реке до Оки, а потом, у Нижнего – на Волгу. Но это означало долгий путь, к тому же – по земле, где бесчинствовали крымчаки.
До Твери мы добрались спокойно и быстро – помогали течение и попутный ветер. В Твери встали у городской пристани на ночевку. В городе было тихо – чинно торговали купцы, жители степенно прогуливались по улицам – как будто мы попали в другой мир.
Я спросил у мытаря на пристани – знает ли он о пожаре в Москве. Зевнув, мытарь ответствовал:
– Ну и что – пожар. Эка невидаль! В Твери тоже, бывает, дома горят, а то и целые улицы. Москва – город богатый, отстроятся.
Я так понял, что люди еще не осознали масштабов постигшей Москву катастрофы.
Переночевав у городской пристани, мы позавтракали и уже собирались отплыть, когда на ушкуй завалилась толпа пьяных с утра кромешников. Наглые, упиваясь своей властью и безнаказанностью, опричники заявили, что им надо в Углич, на службу к государю. На слова Акакия, что мы плывем в другую сторону, они только посмеялись, а самый наглый ударил кормчего в зубы.