– Это ассирийский язык, точно!
Габриэль застыл у решетки и не сразу обрел дар речи.
– Шумерский. Аммонитянский. Минойский. Арамейский. Нужно разобраться, о чем тут говорится.
Разрозненные рисунки, сделанные чудовищным созданием, заполняли и пол: волки с ястребиными головами, с человеческими руками, твари в масках, похожие на кентавров, с когтистыми руками, сжимали мечи и боевые топоры.
– В книге, что ты читала, встречалось похожее? – спросила я Элль.
Элль посмотрела на меня как на сумасшедшую:
– Какая книга?
– Которую тебе дал Димитрий.
Элль нахмурилась:
– Я не знаю, о чем ты говоришь. С тобой все в порядке?
Я посмотрела на Лукаса. Может, она не хотела говорить при нем?
Алара резко вздохнула и показала на подобие демонической азбуки морзе.
– Энохейский, язык света и тьмы! – воскликнула она. – Язык ангелов и демонов.
Андрас медленно повернулся к Аларе:
– Только ведьма может употреблять такие слова, чтобы описать язык Лабиринта.
Алара расправила плечи и подошла к решетке:
– Я не ведьма.
Демон захохотал:
– Ты имеешь дело с чарами и оберегами, элементами и землей. Такие, как ты, заканчивают в пламени в обоих мирах. Но в Лабиринте мы не сжигаем ведьм на кострах. Вы сами поджигаете друг друга. И когда твоя душа превратится в пепел, князь тьмы соберет его, чтобы спалить снова. – Андрас улыбнулся Аларе. – Твоя бабушка, пожалуй, уже там, горит потихоньку. Я почти ощущаю вонь ее души.
– Моя бабушка не в аду! – огрызнулась Алара.
Демон склонил голову набок:
– Ты уверена?
Алара выхватила из-за пояса пистолет для пейнтбола, тонкое лицо исказилось от ярости.
Прист схватил ее за руку:
– Он пытается залезть тебе под кожу. Заглянуть в душу.
Алара ткнула в Андраса дрожащим пальцем:
– Поверь, именно я убью тебя, грязная задница, слышишь?
– Ты говоришь о Джераде, – тихонько произнесла я.
Похоже, сама она этого не осознавала.
Алара резко развернулась, уставилась на меня, показала на решетку:
– Вот это – не Джаред!
– Так, давайте возьмем себя в руки. – Габриэль посмотрел в туннель в ожидании Димитрия. – Андрас – Владыка Разлада, забыли? Он пробуждает гнев и раздоры. А мы его кормим.
– Заткнись, Габриэль! – буркнула Алара.
Демон подошел к исписанной стене. Он отвернулся, и мы увидели спину Джареда. Каждый квадратный дюйм его кожи был покрыт такими же непонятными символами. Но больше, чем надписи, пугали места, где они были нанесены: Джаред не мог дотянуться до нижней части спины скованными впереди руками.
В памяти вспыхнула апокалиптическая картина Фэйт: изображение юноши в клетке, с символами на спине. И теперь, глядя на Джареда, я видела эту картину во плоти.