Я вспомнила, что она сказала, когда мы увидели ее картины.
Надеюсь, твои сны не похожи на мои.
– Твои картины!..
Фэйт кивнула.
– Когда мы узнали правду об Арчере, Алекс отправил меня в убежище. Я не хотела иметь никакого отношения к Легиону.
У меня все сжалось в груди при упоминании отца.
– К несчастью, иллюминаты меня нашли. Но только один раз.
– А что выдало Арчера? – поинтересовалась я.
– Твоя мама сложила вместе все неувязки. Мне уже тогда следовало бы понять. – Фэйт умолкла, сдерживая слезы. – Ладно, некоторые скелеты должны оставаться в шкафах.
– Спасибо, что рассказала об этом.
Хотелось узнать гораздо больше, но мне казалось неправильным задавать новые вопросы после того, как я пробудила в тете столь тяжелые воспоминания.
– Спокойной ночи, Кеннеди Роза.
Я застыла, положив ладонь на дверную ручку. Это мое второе имя – его выбрал для меня отец. И я очень хотела узнать, что еще ей известно.
– Но почему папа ушел?
Я стояла все так же спиной к Фэйт и держала пальцы на ручке двери. Мне было очень трудно произнести этот вопрос вслух.
– Все очень сложно, и это не моя история. Но если тебе станет легче, могу сказать, что уходить он не хотел.
Я толкнула дверь:
– Не станет.
Когда я поднималась по шаткой лестнице на чердак, перила покачнулись. А может, покачнулась я. После разговора с Фэйт все казалось неустойчивым.
На чердаке лучше не стало.
Стены здесь были сооружены из перфорированных деревянных плит, на них на металлических крюках висели арбалеты и винтовки, а также ножи, полицейские электрические пистолеты, цепи и кирки. Еще одно напоминание о войне, которую мы вели.
Джаред уселся на спальный мешок посреди всего этого, оперся локтями о колени и уставился в окно.
Алара и Элль заявили свои права на единственную свободную спальню в доме, в которой имелся раскладной диван, спрятанный за стеной связанных в пачки газет. Глядя на этот диван, я задумалась: приходилось ли моему отцу спать здесь? Прист с Лукасом устроились в большой комнате, в окружении картин моей тети. Они, похоже, чувствовали, что нам с Джаредом необходимо побыть наедине, или им не хотелось торчать на чердаке.
Джаред сидел, обхватив ладонями шею, он всегда так делал, когда тревожился или чувствовал себя неловко. Я вспомнила, насколько он раним и как хорошо это скрывает.
Джаред обернулся, заметив, что за ним наблюдают, и его лицо озарилось улыбкой.
– Привет.
– Привет.
Я тоже улыбнулась и подошла к нему.
Джаред притянул меня к себе.
– Поверить не могу, что ты здесь.
Его большой палец скользнул по моей щеке, задержался ненадолго, чтобы заправить за ухо прядь волос. Когда его губы наконец коснулись моих, я задрожала всем телом.