Генри откачнулся на стуле так, что передние ножки оторвались от пола, и сказал — понимаю. А потом подался вперед, с треском опустив стул на все четыре ножки, и спросил — сколько вы можете выплачивать каждую неделю, но только аккуратно?
Ну, много-то он не сможет. Но он ведь сказал, что все время старается, из кожи вон лезет. Так оно и есть. По соседству пустует клочок земли, он ее вскопал, всю зиму каждую свободную минутку там надрывался и растил раннюю картошку. Чтобы, значит, выручить деньжат и выплатить весь долг разом.
И Генри сказал, это обнадеживает, а когда Уоткинс рассчитывает получить за картошку деньги?
Тьфу ты, пропасть! — сказал Уоткинс и опять пошел ругаться на чем свет стоит. Вашей бражке хорошо, сидите в теплом местечке, хоть бы когда-никогда нос наружу высунули. Или, может, не знаешь, приятель, какие нынче шли дожди? Может, мне это в страшном сне привиделось? Только больно мокрый был сон.
Он надеялся, ростки взойдут, когда морозы кончатся, и с этим, правда, повезло, но, когда уж его участок зазеленел, тут и зарядили что ни день дожди. И на картошку напала чертова хвороба, а тут субботний ливень, а назавтра жарища, и теперь, считай, весь урожай псу под хвост. Если хотите знать, этим летом наверняка и заправские фермеры прогорят. Хотел бы он знать, как бы Генри на его месте выкрутился? Ваша бражка, кто круглый год штаны просиживает, так ли, эдак ли, а извернется, всегда будет сыта, а вот кто спину гнет и жратву растит, тем не хватает. Не худо бы для разнообразия, чтоб оно получилось наоборот, как по-вашему? Вот он, Уоткинс, совсем бы не прочь посидеть в тепле, и чтоб лодыри, которые только и знают целыми днями штаны просиживать, на него бы поработали.
Но, разумеется, это не имело никакого отношения к иску, который составил Генри, Уоткинс только зря тратил время. И потом, он должен бы понимать — если хочешь получить отсрочку для уплаты долга, не годится так разговаривать. И Генри сказал, что, право, не видит оснований обсуждать этот вопрос и, к сожалению, больше не располагает временем. Но он свяжется с фирмой Хантер и в следующий раз сообщит Уоткинсу, согласны ли те в какой-то мере пойти ему навстречу. Пока он ничего больше не может сказать, но завтра, безусловно, сумеет что-то к этому добавить.
Ладно, сказал Уоткинс, у него тоже нет больше времени, он оставил лошадь у дверей, и куча народу ждет, когда он им привезет хлеб.
Но все равно спасибо, приятель, сказал он и вынудил Генри обменяться с ним рукопожатием, и еще сказал — он так считает, Генри славный малый, хотя вообще-то он вовсе не любитель законников.