– Погоди, – поправил Паша, – Степаныч глотку сорвал, он фонариком мигнет. Предупредил.
– Да это без разницы.
– Ну в общем да… Ну что, Максик?
Они посмотрели на меня как цирковые медведи, ожидающие сахарку. С той лишь разницей, что у медведей глаза добрее.
Отказать я не смог. В конце концов, отпор я дал, а нажать кнопку – это не к «Пяти углам» за бутылкой бежать. Спектакль можно и со второго отделения посмотреть. Да и не Ленин меня на самом деле интересует, а атмосфера. И возможность лишний раз засветиться перед режиссером. Чтобы он подумал – вот, все водку пьют, а этот – проникается.
– Ну, в принципе… Можно.
– Спасибо! Спасибо, братишка… Мы мигом. Я на Мира, Леха к «Пяти углам». Тебе взять чего-нибудь?
– Нет… Я подшит.
– Гонишь!
Молча поднимаю свитер и рубашку и показываю шрам от фурункула. В армии заработал. Но чисто внешне он напоминает вшитую ампулу.
Бобры уважительно кивают и быстро натягивают куртки поверх рабочих спецовок.
– Давай, Макс! Белая кнопка по центру. Больше ничего не жми. Потом слезай и иди смотреть спектакль. Только Степанычу про нас не говори.
Верховые, отодвинув меня от двери, исчезают.
Что ж… Может, оно и к лучшему. Получу еще один профессиональный навык. И в анкете при поступлении укажу – работал не только монтировщиком, но и верховым. Глядишь, зачтется.
Двигаюсь по уже знакомому маршруту. Днем я изучил лабиринты и довольно неплохо ориентируюсь. Строгие мужчины в костюмах провожают меня подозрительным взглядом, но никто не тормозит – я излучаю уверенность.
Дохожу до распределительного щита и лестницы. Ого. Она метров шесть высотой. Но я не боюсь высоты. Забираюсь в скворечник. Это площадочка метр на полтора с перилами и двумя приваренными к полу сиденьями. Сиденья вращаются – удобно. Занимаю рабочее место, осматриваюсь. Сороковаттка освещает пульт. Он закрыт металлическими створками, словно дверцами.
Я протягиваю руку, чтобы открыть их, но вздрагиваю от грянувшей со сцены музыки. «Вихри враждебные». Слышимость здесь не очень хорошая, и ничего не видно. Мешает специальный занавес. Но ничего. Как только я выполню свою миссию, сразу проберусь поближе.
Главное – не пропустить условный сигнал. Внизу тоже всего одна лампочка.
Спектакль начинается. Я не очень хорошо слышал голоса, однако ленинскую картавость различал. Актеры играли без микрофонов, но акустика в здании прекрасная.
Минут десять я напряженно пялюсь вниз, боясь пропустить сигнал. И вот, наконец, мелькнула тень. Блеснули линзы очков. Помреж! С фонариком. Я свешиваюсь с перил и махаю тому рукой. Черт! Похоже, он меня узнает. А мужики просили ему не говорить. Придется соврать, что я был в скворечнике третьим. Изучал азы профессии. Это можно только приветствовать.