— Кто это? — тихо спросила Алекса у Роберта.
Он покачал головой.
— Один из местных. Мак-Гиверни собирает их, когда нуждается в помощи. Мы только в девяноста милях от Нью-Йорка, но это настоящая сельская местность. Здесь есть люди, которые не станут есть мясо, если это не браконьерски подстреленный олень… Приготовьтесь!
Собака теперь достигла линии деревьев, в пятидесяти ярдах от стерни, и на миг сделала стойку. Ее хозяин сунул в рот ком жевательного табака и произнес: «Подойдите ближе». Роберт взял ее под локоть, и вместе они побежали вперед, спотыкаясь о кочки и рытвины, затем раздался такой шум, будто взлетела ракета, и прежде, чем она определила направление шума, Роберт вскинул ружье и дважды выстрелил. Алекса даже не увидела фазана, пока тот не упал с тяжелым стуком. Собака, явно не желавшая тратить энергию понапрасну, лениво потрусила к птице и принесла ее хозяину в зубах.
— Как там, Мак-Гиверни? — крикнул Роберт через плечо.
— Цельтесь им в голову, мистер Роберт, так их будет удобнее есть. Не стоит ломать зубы о пулю. Ваш папа обычно стрелял так, что на мясе никогда не было ни отметины.
Роберт помрачнел.
— Черт, — пробормотал он сквозь зубы. — Спорим на два цента, что… — На что он собирался потратить два цента, потонуло в раскате шума. С другой стороны рощи Алекса слышала собачий лай, голоса людей, резкие крики фазанов, в то время как прямо перед ними птицы сами бросались под шквал выстрелов. Это было так, как будто здесь разразилась небольшая, но яростная война, и внезапно ее замутило. Она закрыла глаза и увидела отца, лежащего на полу. Его руки были прижаты к груди, словно он пытался остановить кровь, зажать ее ладонями, его глаза широко открыты, лицо уже побелело — смертной бледностью. Она не заметила мгновения, когда он умер, и возможно он, к счастью, тоже. Он просто соскользнул из одного состояния в другое. Она чуяла знакомый запах пороха, слышала знакомый грохот ружейных выстрелов, хотя здесь они звучали не так громко, как в замкнутом пространстве. Она почувствовала, что дрожит, ее охватила слабость, словно грохот выстрелов проникал прямо в мозг.
— Что, черт побери, с вами происходит? — спросил Роберт, опустив ружье.
— Я не могу здесь больше оставаться. Это была ошибка. Я должна уйти.
Он схватил ее за руку.
— Вам что, плохо? Ведь это только птицы. Их для того и разводят.
— Я не могу этого объяснить. Я должна уйти отсюда.
Роберт мгновение помедлил, словно обдумывал проблему, затем взял ее под руку.
— Идемте, — сказал он. Потащил ее к лесу и остановился у выросшей перед ними низкой каменной стены. — Посидите здесь. Я перейду рощу и организую машину, чтоб отвезти вас домой. Так будет безопаснее, чем возвращаться туда, где стреляют.