То же самое чувство испытывали по отношению к ней в модельных агентствах и журналах мод — она и недели не прожила в Нью-Йорке, как усвоила, что приговор «красотка» в модельном бизнесе равносилен поцелую смерти. Хорошеньких девушек — десяток на дюжину, и редким счастливицам удается получить работу в каталогах либо в рекламе нижнего белья, если у них для этого подходящие ноги.
Подходящие ноги у Алексы были, но была также и голова, чтобы понять — нет смысла становиться моделью, если не сможешь подняться на вершину и некоторое время удержаться там. Управляя делами Саймона Вольфа, она могла более надежно устроить свою жизнь.
Она продвигалась сквозь толпу, дабы убедиться, что «нужные» люди встретились с Бальдуром — волосатым, угрюмым великаном, таким же уродливым, как его картины. Алекса устала, но чувствовала удовлетворение. Саймон купил галерею, принадлежавшую старому де Ласло, более из-за имени и доброй славы, чем почему-либо еще. Де Ласло первым выставил Де Кунинга, Поллока, Лихтенстайна, Уорола, и его галерея когда-то являла собой истинный срез современного искусства в Нью-Йорке. Безошибочно находя новые дарования, но будучи никаким бизнесменом, де Ласло пребывал в состоянии неизменного банкротства и умер всеми почитаемым, но нищим. Саймон, который давно уже баловался бизнесом от искусства, разглядел здесь неплохую возможность заработать и ухватился за нее. Он снял новые площади на Мэдисон авеню и 57-й улице, оставил заниматься ими Алексу, а сам укатил в Европу, в поисках художника, достаточно неизвестного, чтобы сделать новое открытие галереи событием в глазах нью-йоркского художественного мира.
Как ни мало волновало Алексу искусство, галерея была ее творением, так же, как дискотека и ресторан Саймона, ибо в этих случаях он тоже препоручал ей большинство деталей. Ее задачей было решать проблемы, которыми Саймон не желал утруждать себя, пока он был занят тем, что изыскивал новые и все более блистательные способы выкачивать у людей деньги — хотя сам всегда полагал себя художественным дилером. Более того — она отлично с этим справлялась, что признавал и Саймон. Она удивилась, обнаружив, как быстро учится, как схватывает все буквально на лету, и была благодарна Саймону за то, что он дал ей возможность совершить это открытие. Она обучилась художественному бизнесу так же быстро, как освоилась в других предприятиях Саймона, и они составляли ее главный интерес, хотя и принадлежали ему. Без малейшего увлечения искусством, Саймон наслаждался положением художественного дилера, которое давало ему определенный вес в обществе и приносило немалый барыш.