— Ладно... так, может, угостишь меня пивом?
Я поднялся и достал свой бумажник.
Иан широко улыбнулся.
— Вообще-то, все это мне чертовски нравится, — сказал он.
Иан не понимал — и, возможно, никогда не сможет понять — одной важной вещи: отвечая согласием, я
испытывал невообразимое блаженство. У меня возникало ощущение полной свободы. Моя жизнь зависела от
кого угодно, только не от меня самого. Где буду я завтра? Где буду послезавтра? С кем встречусь? Что мы
станем делать? Я целиком положился на волю судьбы.
Я предложил Иану встретиться через неделю здесь же, в пабе «Йоркшир грей», пообещав доказать ему, что я
настроен вполне серьезно. Я сказал, что снова возьмусь за свой дневник, стану записывать все, что я делал, а
после представлю ему доказательства.
— А дневник — достаточное доказательство? — спросил Иан.
— Если в качестве доказательства он приемлем в суде, — отвечал я, — значит, и для тебя сойдет.
Иан подумал немного и кивнул:
— Что ж, по рукам.
Я покинул паб, преисполненный решимости начиная с данной минуты всю неделю на все отвечать согласием.
Согласно канонам традиционного повествования теперь я должен бы поведать вам все, что происходило в
следующие несколько дней, описывая события по порядку, одно за другим. Я рассказал бы вам, что случилось в
понедельник (это было здорово), потом — во вторник (впечатления столь же потрясающие), затем — в среду (я
получил массу удовольствия).
Но это не традиционное повествование. И, если б мы с вами сидели в пабе, и вы попросили бы рассказать о
том, что было дальше, мне пришлось бы призвать на помощь всю свою силу воли, дабы не забежать вперед,
описывая события, которые случились несколько позже. А потом, рассказав о них, я схватил бы вас за плечи, встряхнул и спросил: «Ну, что вы об этом думаете?». Я знаю, что поступаю неправильно, но, поверьте мне, в
такой последовательности я рассказывал эту свою историю в пабах многим своим друзьям, которые мало чем
отличаются от вас, и именно так ее и нужно рассказывать. Поэтому я все же чуть забегу вперед и начну свой
рассказ с событий конца недели под знаком «да». С пятницы. Та пятница выдалась необыкновенной.
Наступила пятница.
Я уже целых четыре дня на все отвечал согласием, и все шло замечательно. Я вновь и вновь убеждался, что
слово «да» — интересный спутник, постоянно побуждающий меня веселиться, радоваться жизни.
Я проснулся около девяти и стал думать, стоит ли мне сегодня идти в Дом радиовещания Би-би-си, где я
подвизался внештатным продюсером радиопрограмм, и в результате решил, что, пожалуй, не стоит. Во всяком