Это была популярная в то время в фашистской Германии песня:
«Если весь мир будет лежать в развалинах.
К черту! Нам на это наплевать!
Мы все равно будем маршировать дальше,
Потому что сегодня нам принадлежит Германия,
А завтра — весь мир!»
Пришлось пролежать весь день, боясь шелохнуться.
А вечером гитлеровцы стали пускать осветительные ракеты. Опять задержка. И польза есть. При мертвенно-бледном свете ракет Костя высмотрел, где по берегу патрулируют автоматчики. Вот они сошлись. Вот расходятся. А ну-ка подсчитать, сколько пройдет минут, пока опять сойдутся…
Кажется, правее улица Коммунаров. Узенькая здесь. От нее, чуть правее, шагов пятнадцать, идет к реке заросшая травой канава…
Опять расходятся. Пора!
Вот она, канава-спасительница!
Не останавливаясь, вполз в реку, проплыл под водой, сколько хватило сил.
Вода освежила, стало легче. Но почему не глотается?
Кажется, уже на середине реки. Доплыть во что бы то ни стало! Обязан доплыть! Обязан!
Рук не вынимал из воды, чтобы не было всплесков. Повторял про себя: «Ждут! Ждут! Ждут!..»
…На рассвете 13 августа 1942 года начальник штаба 6-й краснознаменной стрелковой дивизии позвонил в штаб Центральной оперативной группы НКВД и сообщил, что на Придачу возвратился наш разведчик Костя Феоктистов, раненный, находится в разведбатальоне дивизии. В разведбатальон спешно выехал на «газике» парторг группы лейтенант государственной безопасности Валерьян Матвеев.
— Жми на всю железку! — торопил он шофера. — Молодец! Молодец!
— Стараюсь! — откликнулся шофер.
— Костя молодец! Понимаешь, вернулся!
Командир разведбатальона уже выписал на Костю карточку, как на раненого бойца батальона.
Обнялись. Валерьян Матвеев хотел расспросить Костю, как же он уцелел, но увидел окровавленную тряпку, обмотанную вокруг Костиной шеи, и не решился.
— А Юра вернулся? — еле выговорил Костя.
— Вернулся, живой!
Бережно поддерживая, Валерьян Матвеев отвез Костю в медсанбат дивизии, в поселок Сомово. В медсанбате установили, что пуля попала в подбородок слева и вышла из шеи справа, ниже уха на три пальца.
Костя просил пить, а не мог глотать, и врач заподозрил, что прострелен пищевод, сказал, что надо срочно отвезти в эвакогоспиталь.
На том же «газике» Матвеев привез Костю в госпиталь, находившийся примерно в тридцати километрах от Сомова, в селе Макарье Рождественско-Хавского района, в помещении церкви. Кровати заменяла щедро настланная солома.
— Просто чудо! — удивленно сказал врач, осмотрев Костю. — И пищевод цел, и даже челюсть не разбита, все зубы целы. Будешь рассказывать товарищам, и не поверят.