Выбившись из сил окончательно, садились на землю, усталые, потные, злые, и не знали, что предпринять… Вовка-минер волновался больше всех… Глаза его, кажется, так и спрашивали: «Братцы, ведь мы снимем с дерева Зину? Она не погибнет? Нет?»
Что можно было ответить на этот вопрос… Все средства уже перепробованы! Отворачиваемся и молчим..
«Немцы с собаками! Целый отряд! Идут на прочес леса! Движутся к нашей высотке!» — сообщили появившиеся внезапно дозорные.
И Зина сверху заметила немцев. Она кричит: «Ребята, немцы идут! Стреляйте в меня! Не оставляйте фашистам живой! Я трусиха — под пытками все расскажу! Скорее, стреляйте скорее! Я трусиха…»
Мурашки бегали по спине… Ноги подкашивались от этого крика.
Что делать?..
Нас горсточка, а гитлеровцев целый отряд. Давать им бой было бессмысленно, последовал бы неминуемый разгром группы. Оставить им Зину на растерзание тоже нельзя было.
А Зина плакала, кричала:
«Вовка-минер! Ты чего медлишь? Ты же клялся в любви!.. Немцы близко… Стреляй же! Стреляйте меня, голубчики, братики!»
Яростный лай собак становился слышнее, и командир группы отдал приказ взорвать сосну…
И вот лучший наш подрывник Вовка-минер трясущимися руками закрепил взрывчатку у сосны… Сверху донеслись слова Зины: «Прощайте, това…»
Раздался взрыв, и сосна рухнула в пропасть. Мы стояли молча, сняв шапки, а слезы бежали и бежали по нашим щекам. Затуманенными глазами каждый, не отрываясь, смотрел туда, куда только что упала старая сосна с радисткой.
Командир Саша Ткаченко, «железный Сашко», как его называли товарищи, тыльной стороной ладони вытер скупую мужскую слезу и сумрачно сказал: «Вечная слава тебе, героический наш человек!»
Затем, надев шапку и подтянув автомат, Сашко скомандовал: «За работу, хлопцы! Пошли!»
Через два дня взлетел на воздух мост в тот момент, когда по нему проходил эшелон с фашистской живой силой и техникой. Это был первый наш ответ за смерть боевого товарища.
И снова команда «железного Сашко»: «За дело, хлопцы! Пошли!»
НА СТЕПНОЙ СТАНЦИИ
В. Щипков
Никогда не думал я, что всю жизнь посвящу работе в органах государственной безопасности. После окончания железнодорожного техникума меня призвали на действительную военную службу. Попал в авиацию. Начал учиться в Энгельской школе военных летчиков. Не закончив ее, по комсомольской путевке пришел на работу в органы НКВД. Довелось мне работать и на тихой степной станции Верхний Баскунчак.
Начальником оперпункта транспортного отдела НКВД на этой станции был Владимир Акифьев. Он на четыре года старше меня. До органов НКВД работал в управлении Рязано-Уральской железной дороги старшим экономистом по труду и заработной плате. В конце 1938 года комсомол направил его в органы государственной безопасности.