— Что так спешите? Покурите, — говорю им по-немецки.
— Боимся, невесты не дождутся, выйдут замуж, — отвечает по-мадьярски один из них, сняв фуражку и вытирая пот.
— Домой?
— Домой.
— Из каких краев?
— Гитлер угонял рыть окопы, — поясняет он. Остальные молчат, идут, не оборачиваясь.
— Как вы думаете, — спрашиваю Семерша, — правду сказал он или нет?
— Наверное, так и есть, — отвечает учитель. — Немцы многих угоняли и из нашего села.
— А вы никого из них раньше не встречали?
— Неужели я не пригласил бы к себе своего знакомого на чашку кофе? — отвечает он с ноткой обиды, глядя мне прямо в глаза.
Простившись с Семершем, возвращаюсь к себе.
Интересно, какие сведения привезет Набатов? Да, невеселая получится история. Налицо единственный человек, который учился в этой школе, и тот знает очень мало. Остальное неизвестно. Есть еще подозрительный толстяк, от которого убежала жена. Но кто он? Где?
— Товарищ майор, о чем вы разговаривали с этими молодыми людьми? — спросил Аркадий. — Я видел из окна.
— Так, пустяки. А что?
— Они мне показались подозрительными. Слишком уж веселые, будто не с принудительных работ идут, а с воскресной прогулки.
— Молодые, вот и радуются.
Про себя я, однако, подумал: пожалуй, Аркадий прав — было в тех молодых людях что-то ненатуральное, картинное. И эти черные рюкзаки… А может, это пустая подозрительность?
Отворилась дверь, и к нам вошла Каролина.
— Я только что видела в селе подозрительных молодых людей, — сказала она. — За плечами у них были черные рюкзаки. Точь-в-точь такие, какой я видела у своего дяди.
— Довод, конечно, наивный. Но, может, действительно поговорить с ними? — сказал Аркадий. — Посмотреть их документы?
— Быстро в машину, — согласился я. — Едем.
Трудно было предположить, чтобы диверсанты шли «табуном», и вряд ли разведка могла дать им всем одинаковые рюкзаки. Но теперь мне вдруг вспомнилось, что один из тех парней как-то по-особенному взглянул на Семерша. Именно это и заставило меня спросить учителя, не знает ли он кого-нибудь из них.
Парней догнали быстро. Предложили сесть в машину.
— Мы арестованы? — спросил один из них.
— Нет. Вы идете от фронта?
— Да.
— Нам нужна ваша помощь.
Ночь без допроса
Этого высокого, угловатого, смуглого парня звали Шандор. Он понравился нам больше других. Была в нем какая-то вызывающая смелость и непосредственность, граничащая с детской наивностью. На нас он смотрел свысока, даже презрительно.
— Итак, мы арестованы, — сказал он. — Позвольте узнать, за что?
— Надо выяснить кое-какие вопросы. Может, поужинаем вместе?
— А мои товарищи, где они?