Джеймс напугал меня, и я просто что-то лепетала, боясь услышать то, что он хотел мне сказать.
— Нет, — ответил он и вздохнул. — Не о том речь. Это то, что не давало мне покоя.
— Хорошо, — произнесла я и напряглась в ожидании того, что же будет дальше.
— Он сказал, что когда я, наконец, пойму, чего хочу от жизни, то буду готов к своему «навсегда».
Джеймс подошел и сел на кровать рядом со мной, и потянулся к моей руке.
— Как я уже сказал, эти две последние недели заставили меня задуматься. О семье, о том, в чем я нуждаюсь…о своей собственной семье.
У меня перехватило дыхание.
— Одри, мне потребовалось очень много времени, чтобы найти тебя. И мы не были вместе очень долго. Но я, наконец, понял, чего я хочу. И я вполне готов к своему «навсегда».
Он поднялся с кровати и встал на колени передо мной, потом вытащил из кармана маленькую черную коробочку. В этот момент я была уверена, что не просто затаила дыхание, я вообще перестала дышать. Он открыл коробочку, и там внутри оказался огромный, квадратной огранки бриллиант, предназначенный для принцессы.
— А ты? — спросил он.
Я была ошеломлена, и только могла моргать, глядя на него.
— Я что? — спросила я тупо.
— Готова к браку «навсегда»?
Я продолжала моргать.
— Я не хочу больше ждать, — сказал он, наблюдая за выражением моего лица. — Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты поняла, что я говорю серьезно о браке «навсегда».
Я не могла говорить, не могла дышать.
— Одри, ты выйдешь за меня замуж?
Наконец, понимание того, о чем он говорит, настигло меня, и я кивнула головой вверх и вниз.
— Я собираюсь рискнуть и предположить, что это означает «да»? — спросил он с надеждой.
— Да, — прошептала я, удивляясь, что у меня прорезался голос. А затем я бросилась к нему. — Да, да, да.
Глава 16
Джеймс
Следующие два дня прошли, словно в тумане. Мы сходили в полицию и подали заявление, а также предоставили им информацию о рейсе моих родителей, и детективы сказали, что они будут ожидать их прибытия в аэропорту. Они не сказали нам, будут ли производить арест, но мы знали, что детективы, по крайней мере, зададут вопросы моим родителям. Это будет хоть что-то.
Мне все еще было тяжело приспособиться к моей новой реальности. Все происходило по-настоящему — мои родители были причастны к смерти Даниэль. Я испытывал шок от предательства и отвращения, которые отзывались во мне болью, в то время как Одри и я занимались нашими текущими делами. Это была моя новая реальность, и пройдет какое-то время, пока я привыкну к ней.
Мои родители всегда были непростыми людьми, но теперь они вызывали у меня отвращение. Независимо от того, какими бы далекими мы не стали друг другу, мне как сыну, было нелегко это чувствовать.