— Черт побери, Одри.
Он был во мне так глубоко, как никогда ранее я не ощущала его. Я почувствовала, как знакомое удовольствие нарастает внутри меня, и я постаралась сосредоточить все свои чувства на нем, начиная приближаться к своему концу. Он врывался в меня снова и снова, овладевая мной, когда оргазм уже накрыл меня, и он нашел собственное освобождение. Его мощные руки обхватили меня, пока наши оргазмы сотрясали нас в кровати.
Потом он рухнул рядом со мной.
— Черт, — сказал Джеймс и прижал меня к себе.
Я счастливо уткнулась в него, ощущая удовлетворение и полное единение с ним. Я ждала, что он скажет еще что-нибудь, наблюдая за тем, как он неожиданно быстро заснул с улыбкой на лице.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
Он приоткрыл один глаз и посмотрел на меня. Счастливая улыбка все еще оставалась на его лице.
— Я тоже тебя люблю, детка.
Несколько часов спустя солнце, пробивающееся сквозь стекла, разбудило меня. Джеймс уже встал к этому времени и оделся в футболку с эмблемой Уортона и какие-то спортивные брюки, и теперь расхаживал по комнате.
— Что случилось? — спросила я.
— Ничего. Я приготовил тебе кофе, — ответил он и указал на тумбочку.
— Спасибо, — сказала я, села и сделала глоток, глядя на Джеймса с опаской. — Ты расхаживаешь здесь не просто так, Джеймс. Я бы хотела бы знать, что происходит.
— Мы вернулись домой из поездки. Наши две недели закончились. Ты выполнила работу по своему контракту.
Он провел руками по волосам.
Мое сердце сжалось, и я поставил кофе на тумбочку, прежде чем смогла бы пролить его.
— Разве это та часть, где ты меня уволишь? Опять?
— Нет, если это только не та часть, где ты увольняешься. Снова.
Мы просто смотрели друг на друга какое-то время.
— Нет, Одри, мы подошли к концу нашего взаимного соглашения. Это то, о чем я говорю. Ничего не осталось кроме свободы выбора.
— Ладно, — пробормотала я, чувствуя, как нервы скручиваются внутри меня, образуя пустоту в животе. — Когда ты попросил меня переехать с тобой в Калифорнию... это была свобода выбора, правильно? Неужели что-то изменилось? — спросила я нервно.
— Ничего, — сказал он. — И все.
Он снова провел рукой по волосам.
— То, что мне пришлось находиться рядом с моей семьей последние две недели, заставило меня задуматься. Все эти ужасные вещи про мою мать и Даниэль помогли мне кое-что понять.
Он замолчал.
— Ты помнишь, я рассказал тебе о том, что Тод мне сказал перед свадьбой?
— Нет, — ответила я и посмотрела на него, не понимая, к чему он ведет. — Неужели это было что-то вроде того, куда, черт возьми, сбежала Одри? Но причиной этого побега было то, что моя мать заявилась на свадьбу, ты же знаешь.