Он остановился, глядя на него, и почувствовал, как волосы поднимаются у него на голове.
Красная луна!
Черное небо!
Оранжевый песок!
Он подошел поближе к витрине. Черт возьми, подумал он, предсказание старой пьяницы!
Он вспомнил, что она оказалась права в прошлом году, когда он разыскивал убийцу. Она сказал ему, что нужно искать апельсины. И действительно, оказалось, что убийца продавал апельсины!
Может быть, она права и на этот раз?
Он вспомнил, что сказала Долорес: «Руки художника».
Может быть, человек, который нарисовал этот пейзаж, и есть убийца, которого он ищет?
Он долго колебался, потом решительно вошел в галерею.
Луис де Марии был обижен. Кендрик считал, что галерея должна быть открыта в субботу во второй половине дня. Кроме того, Кендрик считал, что Луис, как старший продавец, обязан в это время работать, в то время как другие продавцы отдыхали. И это было совершенно несправедливо. Конечно, восемь месяцев назад одна старая дура, проходя мимо, зашла и купила миниатюру Галбейна (прекрасную подделку) за шестьдесят тысяч долларов. С того времени никто не заходил в галерею в субботу во второй половине дня. Но Кендрик был полон оптимизма.
«Никогда не знаешь, дорогой, — сказал он Луису, — когда дверь откроет простофиля. В конце концов, у тебя есть воскресенье и четверг. Что тебе еще нужно?»
Луис не только обижался, но и был возмущен, так как ему пришлось отправиться в машине на виллу Грэга, где явно пьяный мажордом передал ему завернутое полотно. Когда он снял упаковку, перед ним оказался один из пейзажей Криспина.
— Это нельзя выставлять! — воскликнул он. — Смотри!
Кендрик посмотрел на пейзаж.
— Слишком авангардно, — сказал он, стаскивая парик, чтобы вытереть череп платком.
— Авангардно? — возмутился Луис. — Это инсульт в живописи!
— Выставь его в витрине, дорогой, — сказал Кендрик. — Никогда нельзя предсказать результат.
— Я могу предсказать, — завопил Луис. — Это полотно может испортить репутацию галереи.
— Успокойся, Луис, — ответил Кендрик. — Выставь его в витрину! Я ему сказал, что выставлю, и это надо сделать. — Он похлопал по плечу Луиса. — Не забывай, дорогой что он должен нам сорок тысяч долларов. Поставь картину одну в маленькой витрине.
Потом, покачивая головой, он вернулся в свой кабинет.
Луис освободил маленькую витрину и поставил туда картину Криспина. Кипящий от бешенства и негодования, он вернулся за свой стол.
Он пытался развлечься, перелистывая журнал для гомосексуалистов, и в этот момент в галерею вошел Лепски.
Подняв глаза, Луис насторожился. Он знал в лицо и по именам всех фликов города, и ему была известна репутация Лепски. Ногой он нажал спрятанную под ковром кнопку. Кендрик увидел, как зажегся красный свет на его столе, и сразу же понял, что в галерее полиция. Это его не обеспокоило. Ворованных вещей не было. Однако он был удивлен. Полиция не заходила к нему вот уже шесть месяцев. Он поднялся с кресла, подошел к венецианскому зеркалу, поправил парик и потом слегка приоткрыл дверь, чтобы послушать.