Лепски вернулся домой в 23.15. Как и всегда, Кэрролл сидела у телевизора. Она приветствовала его взмахом руки. Показывали детектив, и она не могла оторвать глаз от экрана.
— Еду найдешь в холодильнике!
«Этот телевизор! Боже! — думал Лепски горько. — Настоящий наркотик!»
В кухне он съел холодную курицу и выпил пива. Он слышал стрельбу, вой полицейских сирен, резкие голоса из соседней комнаты.
В полночь фильм закончился, и Лепски вернулся в салон. Кэрролл улыбнулась ему.
— Как ты провел день? — спросила она.
— В этот час уже наступил твой день рождения, — сказал Лепски, очень довольный собой. — Держи подарок!
— О, Том, я была уверена, что ты забудешь!
— Очень приятно это слышать. — Он положил подарок ей на колени. — Инспекторы первого класса никогда ничего не забывают.
Увидев сумочку, она вскрикнула от радости.
В 2.30 Лепски был разбужен телефонным звонком. Выругавшись, он вылез из постели, проковылял в салон и взял трубку.
— Том? — сказал голос Бейглера. — Немедленно приезжай. Этот мерзавец совершил еще одно убийство. Ты никогда не угадаешь кого. Дочь Стернвуда!
Бейглер положил трубку.
* * *
Амелия медленно просыпалась от тяжелого сна, в который ее погрузили таблетки снотворного. Она с облегчением увидела знакомую обстановку своей спальни. Ей снились кошмары, будто входит она в большой зал отеля «Спэниш Бэй». Там сидят все ее друзья, но, увидев ее, они отворачиваются. Они начинают перешептываться, шепот долетает до ее ушей: ее сын сумасшедший. Чудовище! Он сумасшедший… сумасшедший, сумасшедший! Шепот перешел в шум, стучащий по голове: сумасшедший… сумасшедший, сумасшедший! В своем сне она шла, пошатываясь, спрятав лицо в руки, потом фильм будто прокрутили назад, она оказалась снова входящей в зал, но на этот раз голоса оглушали: сумасшедший… сумасшедший, сумасшедший!
Дрожа, она проснулась, посмотрела на часы: 2.30. Она с трудом встала с постели, прошла в ванную и проглотила две таблетки снотворного.
Сейчас она проснулась снова. Было 9.45. Какой кошмар! Этот кошмарный сон был как предупреждение. Она знала, что потеряет друзей, у нее не будет жизни, если Криспин будет обнаружен.
Она нажала на кнопку звонка, предупреждая Рейнольдса, что поднимается и ей нужен крепкий черный кофе.
Когда она вошла в салон, Рейнольдс дрожащей рукой наливал кофе. Она внимательно посмотрела на него и сразу же поняла, что он сильно пьян.
— Рейнольдс, вы слишком много пьете, — сухо сказал она, усаживаясь.
— Да, мадам, — ответил тот. — Вы позавтракаете?
— Нет. Где он?
— У себя, мадам.
— Он уходил вчера вечером?