Израильский посол, который то и дело названивал по сотовому телефону, так и держа кота на коленях, поспешно сказал:
— Самолет приземлился. Сейчас его заправят — и прошу на борт. А кстати, что за картину имела в виду Татьяна Витальевна? Это не «Демон» Врубеля? Из Третьяковки?
Эдик поморщился. Ну и слух у посла — просто дипломатический. Но ответил честно:
— Он самый. Вернее, не «Демон», а точная копия.
Последний Танькин удар пришелся очень некстати. Нортон предложил пятнадцать миллионов, и Эдик сдался, несмотря на весь свой патриотизм. Он бы оставил «Демона» России, не вывез бы его и за миллиард, если бы…если бы Президент ответил на его вопрос иначе. «Демон» России больше не нужен. Ей ничто не поможет. А пятнадцать миллионов все-таки деньги.
— Да-да, конечно же, копия. Я это и имел в виду. Не этот рулон?
Посол показал на небрежно скрученный холст, что валялся возле кресел.
— Он самый.
— Продайте мне «Демона». — Посол Израиля заволновался. — Сколько вы хотите?
— Мне дают пятнадцать миллионов долларов, — сказал Эдик рассеянно и недовольно. — Неужели вы готовы заплатить больше за простую копию? Вы ж не сумасшедший.
— Нет, я сумасшедший. Я дам пятнадцать с четвертью.
— Не смешите.
— Пятнадцать с половиной.
— Нет.
— Шестнадцать. Вы меня по миру пустите.
— Вы останетесь богатеньким, — заверил Эдик равнодушно. — Ваши копеечки не стоят нарушенного обещания. У меня уже есть покупатель.
— А сколько стоит ваше нарушенное слово? — заинтересовался посол.
— Много. Миллионов сто, не меньше. Я такой, — с достоинством сказал Эдик.
— Эдик, миленький, продавай! — зашипела в ухо Танька. Все равно отберут же. Опять посадят.
Тут в зал вошли еще пятеро штатских с колючими взглядами. Они рассыпались по углам и бормотали что-то себе в лацканы. За ними в зал вошел Президент России. Все застыли и обалдели. Эдик задумался — кого же тут встречают?! Главу ООН? Не скажут, рожи у всех секретные донельзя. Он быстренько достал Орден Андрея Первозванного и нацепил на пиджак. Может, Президент его и узнает, по ордену. Но тот оглядел всех, кивая на приветствия, никого не узнал, и направился к директору ФСБ, который и его не замечал до тех пор, пока Президент не поздоровался с ним. А к Эдику подошел моложавый джентльмен с седыми висками. Он прибыл вместе с Президентом России, но остался незамеченным.
— Здравствуйте, Эдуард Максимович, — сказал он. — Вижу, не узнаете. Немудрено, нас только представили друг другу на каком-то приеме. Но у меня профессиональная память на лица. Я — посол Соединенных Штатов Америки. — Посол и фамилию свою назвал с именем, но Эдик пропустил ее мимо ушей, занятый своим орденом.